«УПАНИШАДЫ ПРЕДИСЛОВИЕ АЙТАРЕЯ УПАНИШДА КАУШИТАКИ УПАНИШАДА КЕНА УПАНИШАДА ТАЙТТИРИЯ УПАНИШАДА КАТХА УПАНИШАДА ШВЕТАШВАТАРА УПАНИШАДА МАЙТРИ УПАНИШАДА ИША УПАНИШАДА МУНДАКА УПАНИШАДА ...»

УПАНИШАДЫ

ПРЕДИСЛОВИЕ

АЙТАРЕЯ УПАНИШДА

КАУШИТАКИ УПАНИШАДА

КЕНА УПАНИШАДА

ТАЙТТИРИЯ УПАНИШАДА

КАТХА УПАНИШАДА

ШВЕТАШВАТАРА УПАНИШАДА

МАЙТРИ УПАНИШАДА

ИША УПАНИШАДА

МУНДАКА УПАНИШАДА

ПРАШНА УПАНИШАДА

МАНДУКЬЯ УПАНИШАДА

ВАДЖРАСУЧИКА УПАНИШАДА

ИЗ МАХАНАРАЯНА УПАНИШАДЫ

ИЗ ЧХАГАЛЕЯ УПАНИШАДЫ ИЗ СУБАЛА УПАНИШАДЫ ИЗ ПАЙНГАЛА УПАНИШАДЫ АТМА УПАНИШАДА

БРАХМАБИНДУ УПАНИШАДА

ИЗ ЙОГАТАТТВА УПАНИШАДЫ

ИЗ КАНТХАШРУТИ УПАНИШАДЫ

ИЗ ДЖАБАЛА УПАНИШАДЫ

КАЙВАЛЬЯ УПАНИШАДА

ИЗ НИЛАРУДРА УПАНИШАДЫ

ИЗ РАМАПУРВАТАПАНИЯ УПАНИШАДЫ

УПАНИШАДЫ Перевод и предисловие А. Я. Сыркина М.: "Наука", 1967 ПРЕДИСЛОВИЕ Эта книга содержит переводы одиннадцати упанишад – Айтареи, Каушитаки, Кены, Тайттирии, Катхи, Шветашватары, Майтри, Иши, Мундаки, Прашны и Мандукьи. Первые две упанишады традиция отно сит к Ригведе, 3-ю – к Самаведе, 4-7-ю – к Черной Яджурведе, 8-ю

– к Белой Яджурведе и 9-11-ю к Атхарваведе.

Вместе с Брихадараньякой Белой Яджурведы и Чхандогьей Самаведы они входят в число наиболее древних и авторитетных упанишад, созданных, по мнению большинства исследователей, не позже первых веков до нашей эры и неоднократно комментировавшихся индийскими фило софами. Кроме того, в приложении даются образцы некоторых других упанишад: Ваджрасучики – Самаведы, Маханараяны и Чхагалеи – Черной Яджурведы, Субалы и Пайнгалы – Белой Яджурведы; Атмы, Брахмабинду, Йогататтвы, Кантхашрути, Джабалы, Кайвальи, Ниларудры и Рамапурватапании – Атхарваведы, также представляющих несомненный интерес, хотя и, видимо, сравнительно более поздних и не сыгравших столь значительной роли в истории индуизма. Из них Ваджрасучика, Атма, Брахмабинду и Кайвалья переведены полно стью, о стальные – в извлечениях. Настоящее издание непо средственно примыкает к опубликованным ранее в этой же серии русским переводам Брихадараньяки и Чхандогьи […] Айтарея (Aitareya) упанишада входит в число ранних прозаических упанишад. Известны одноименные брахмана и араньяка

– традиция отно сит их к Ригведе и связывает с именем легендарного Махидасы Айтареи (Mahidasa Aitareya). По следний, согласно преданию [Саяна (XIV в.) во введении к Айтарея брахмане], был сыном известного риши от одной из его жен, Итары (Itara), принадлежавшей к низкой касте. Отец дурно отно сился к нему, и тогда Итара обратилась за помощью к богине земли Махи (Mahidasa – "раб Махи"), которая наделила Айтарею божественной мудро стью.

Айтарея брахмана со стоит из во сьми больших разделов (panchika) и содержит детальное описание различных обрядов (прежде всего – агништомы). Айтарея араньяка со стоит из пяти разделов (aranyaka), по священных, в частно сти, аллегорическим толкованиям уктхи, праны (II. 1-3), правилам рецитации гимнов (III. 1); толкованиям отдельных звуков (III.2), обряда в день mahavrata (V) и т.

д. 4-6-я части (adhyaya) второго раздела и образуют Айтарея упанишаду (иногда весь второй раздел араньяки называют Mahaitareya или Bahvricha upanishad, а третий раздел – Samhita upanishad). В своем комментарии Шанкара (VIII-IX вв.) поясняет, что Айтарея араньяка II.4-6 (т. е. собственно Айт) предназначается для наиболее возвышенных и стремящихся к полному о свобождению от мирских уз; Ait. ar. II. 1-3 – для не столь совершенных и, наконец, Ait. ar. III – для занятых лишь мирскими обязанно стями. Таким образом, в рамках данной араньяки Айт в характерном для ранних упанишад духе как бы ведет адепта от различного рода ритуальных наставлений к более отвлеченным ко смогоническим и этическим спекуляциям. Она со стоит из трех частей. Первая, делящаяся на три главы (khanda), повествует о творческих актах Атмана – создании миров, пуруши, органов жизнедеятельно сти и т. д. В традиционном стиле приводятся в соответствие различные феномены макроко сма и микроко сма. Затем следует рассуждение о пище, улавливаемой лишь "выдохом" (? – apana) или ветром. Во второй части (из одной главы) говорится о "трех рождениях" человека: 1) рождение сына; 2) взращивание сына; 3) возрождение по сле смерти. Наконец, в третьей части (также из одной главы) следуют наставления в должном почитании Атмана; все возводится к высшему познанию (prajna, prajnana) – о снове и двигателю всего существующего. Каушитаки (Kaushitaki, иначе Kausitaki brahmana) – также одна из старейших прозаических упанишад Ригведы и связана с именем легендарного мудреца Kaushitaki (происходящий от Kushitaka). Соответствующая ей Каушитаки (также Sankhayana) брахмана со стоит из 30 частей (adhyaya), излагающих наставления в совершении различных обрядов, которые связаны с возжиганием огня и подношением сомы, Одноименная араньяка также со стоит из 30 частей. 1-2 части близки и Ait. ar. I и V; 3-6 со ставляют собственно Кау (порядок этот, впрочем, варьируется в отдельных рукописях); 7-8 части также находят соответствие в Ait. ar. III; 9-в Ч V. 1-2 и других текстах (спор между жизненными силами) и т. д. По следняя часть содержит список учителей (vamsha), передававших соответствующее учение – от "Само сущего" Брахмана – к Uddalaka Aruni (см. прим. к Кау I. 1), Kahola Kaushitaki и Gunakhya Sankhayana. Хотя Кау и не комментировалась Шанкарой, он ссылается на нее в комментарии к Брахмасутре Бадараяны;

она была также известна Раманудже (XI в.) и комментировалась Шанкаранандой (ок. XIV в.).

Известны различные редакции Кау, сводимые обычно к двум о сновным. Первая из четырех частей Кау содержит наставление Читры Гаргьяяни Шветакету о по смертных путях человека

– пути, ведущему к возрождению в мире смертных, и пути в высший мир Брахмана (с подробным описанием по следнего) – ср. аналогии с Бр VI.2; Ч V.10 и др. Следующая часть не столь однородна по своему характеру. Здесь приводятся аллегорические рассуждения о Брахмане как дыхании; описываются различные магические обряды с целью добыть богатство, вызвать к себе любовь и т. д. Весьма интересны рассуждения о "внутренней" агнихотре. Далее описываются обряды, очищающие от грехов (три "почитания" Каушитаки), связанные с новолунием, с полнолунием и вызванные заботой о потомстве. Затем снова идут более отвлеченные рассуждения – о связи Брахмана с существованием природных феноменов.

В заключительной главе приводится наставление о передаче заветов отца к сыну. Третья часть содержит наставление Индры Пратардане об истинной природе Атмана как жизненного дыхания и субъекта познания, связанного с органами жизнедеятельно сти и по стигаемыми объектами. По следняя часть – диалог Аджаташатру и Гаргьи Балаки о должном почитании Брахмана и Атмана, очень близкий к Бр II. 1. Кена (Kena, или Talavakara) упанишада со ставляет часть Talavakara-brahmana (также Jaiminiya-upanisad-brahmana – араньяки школы (shakha) Джайминия, или Талавакара, отно сящейся к Самаведе. Текст араньяка со стоит из пяти частей (adhyaya) и в отдельных деталях близок к Чхандогья упанишаде Самаведы (напр., рассуждение о "пятичастном" и "семичастном" самане). 18-21-ю главы IV части и со ставляет Ке, названная так по своему начальному слову (Kena ishitam – "Кем движимый…"). Среди ранних упанишад Ке выделяется стилистической неоднородно стью текста: 1-2 главы написаны стихами; 3-4, по-видимому более ранние, – прозой. Первая глава повествует о Брахмане как о снове жизнедеятельно сти и органов чувств, однако не по стигаемом ими. Затем говорится о мирском иллюзорном знании людей, далеком от истинного знания. В третьей главе рассказывается о встрече Брахмана с богами, стремящимися приписать себе его величие.

Огонь (Агни) и ветер (Ваю) оказываются бессильными перед ним и не спо собны по стичь его.

Лишь Индра с помощью Умы (супруги Шивы) – ее словами начинается четвертая часть Ке – по стигает Брахмана. Затем следуют аллегорические определения по следнего – в связи с феноменами макроко сма и микроко сма, а также – с определенными нормами поведения.

Тайттирия (Taittiriya), также отно сящаяся к числу ранних прозаических упанишад, входит в предание одноименной школы Черной Яджурведы, первого из учителей которой звали Tittiri.

Сюда наряду с самхитой входит Тайттирия брахмана в трех частях (объясняющих ваджапею, раджасую, агнихотру, ашвамедху и другие обряды) и Тайттирая араньяка. По следняя со стоит из десяти разделов. В первых разделах приводятся наставления, касающиеся устройства жертвенного алтаря, обучения брахмана, затем – священные формулы (mantra) и наставления в погребальных обрядах. 7-9 разделы и со ставляют Та, 10 раздел – Маханараяна упанишаду (см.

ниже, стр. 28). Таким образом, Та со стоит из трех разделов (valli – букв. "лиана"). Первый, насчитывающий 12 глав (anuvaka), но сит название Shiksha valli – "раздел наставления" (это и следующие заглавия идут от Шанкары). Изложение здесь во многом близко Ait. ar. III;

Shankhayana. ar. VII-VIII и находит себе аналогии в литературе веданг – вспомогательных дисциплин (в данном случае – фонетика), связанных с толкованием вед. Вначале идут наставления, связанные с должным произношением, аллегорические толкования соединения звуков; затем такое толкование получают три священных возглашения (бхус, бхувас, свар).

По следние главы излагают различные правила поведения брахмана. Следующий раздел Brahmananda ("Блаженство Брахмана") со стоит из девяти глав и представляет собой более отвлеченные рассуждения о природе высшего начала, Атмана. В о снове по следнего лежит пища, дыхание, разум, познание и, наконец, блаженство – его глубочайшая сущно сть, на которой автор о станавливается более подробно. Третий раздел – Bhrigu (по имени легендарного мудреца). Под руководством своего отца Бхригу по стигает сущно сть Брахмана, который, как и Атман в предыдущем разделе, возводится к пище, дыханию, разуму, познанию, блаженству. Следуют, заповеди в должном обращении с пищей и почитанием Брахмана. Такое почитание ведет к высшему благу – до стижению единства с Атманом. Катха (Katha, Kathaka) упанишада, также связанная с Черной Яджурведой, входит в предание одноименной школы, о снованной, согласно известному грамматику Патанджали (ок. II в. до н. э.), риши Катхой (Katha). Традиция Катхи, по-видимому, была близка к традиции Тайттирии

– в частно сти, ее брахмана в о сновном совпадала с Tait. Samhital7, a Tait. brahm. III.11, 8. (ср.

РВ X. 135) содержит сюжет, лежащий в о снове этой упанишады. Кат принадлежит к числу ранних стихотворных упанишад и со стоит из двух частей (adhyaya), в каждой из которых три раздела (valli). Первая часть открывается рассказом о Ваджрашравасе, который во время жертвоприношения разгневался на своего сына Начикетаса и сказал, что отдаст его в жертву богу смерти Яме. Начикетас идет в обитель Ямы, где бог смерти предлагает ему исполнить три желания. Первое желание Начикетаса – успокоить гнев отца, второе – поведать ему о "небесном огне", знание которого ведет в высший мир. Исполняя это желание, Яма провозглашает, что отныне этот огонь будет известен под именем Начикетаса. Третье желание – узнать, что ждет человека за порогом смерти. По сле некоторых колебаний Яма приступает к наставлению (с начала 2-го раздела). По следовательно идет речь о двух путях – знания и незнания, о высшей реально сти, по стигаемой не рассудком, а само созерцанием, о символике слога Ом, о по стижении высшего Атмана. В третьем разделе первой части – распро страненная в древнеиндийской дидактике аллегория колесницы (Атман – владелец колесницы, тело – колесница, разум – поводья и т. д.). Затем следуют рассуждения о высшем пуруше и о средствах самоусовершенствования. Вторая часть продолжает сходные рассуждения: в 1-м разделе – о по стижении Атмана, об истинной неразличимо сти феноменов мира, субъекта и объекта, о тождестве индивидуального и всеобщего начал; во 2-м – снова описывается природа Атмана, затем идет речь о по смертных путях человека, о едином начале во всех существах (рефрен: "это – То") и т. д. В заключительном разделе второй части дается аллегорический образ вселенского древа; далее, в частно сти, говорится о йогическом со стоянии, fo до стижении высшего про светления и бессмертия в результате прекращения всех желаний. Шветашватара (Shvetashvatara) упанишада также связывается с традицией школы Тайттирия, вместе с тем ее отно сят и к одноименной школе Черной Яджурведы, названной так по (имени мудреца Shvetashvatara ("Белый мул" – ср. толкование Шанкарананды

– shveta "белый", "чистый"; ashva=indriyas "чувства"). Здесь шесть частей (adhyaya) в стихах.

По кругу своих идей Шв несколько отличается от других ранних упанишад, обнаруживая, в частно сти, как уже неоднократно отмечало сь исследователями, черты близо сти к шиваизму, санкхье, йоге. Первая часть начинается с вопро сов о причине и источнике бытия. Затем описывается индивидуальное начало и отличное от него высшее. Размышление о священном слоге Ом, самопознание и подвижничество – таков путь по стижения Атмана. Вторая часть открывается во схвалением бога солнца Савитара. Далее разъясняются отдельные элементы йога (как в конкретных предписаниях, так и аллегорически), по сле чего во схваляется вездесущее божество (Атман). Третью часть со ставляют рассуждения о владыке Рудре (как персонификации Атмана) и о том, что "выше его", – едином Брахмане и пуруше. Рассуждения эти, как и следующие ниже (в 4-5-й частях), во многом близки идеям санкхьи. Следующая часть содержит в первой половине характеристику Брахмана в связи с феноменами природы, с сотворением природной субстанции – пракрити и майи. Во второй половине снова во спевается Рудра. Пятая часть включает в себя поучения о знании и незнании, скрытых в Брахмане; о существе, наделенном различными атрибутами и своими действиями, и об о свобождении этого существа от мирских уз. По следняя часть начинается с рассуждения о Брахмане как высшем принципе существования, как спасителе, несущем своим адептам о свобождение от уз мира. По следние стихи содержат указание на тех. кому не следует передавать учение этой упанишады, a также о необходимо сти чтить божество и – наравне с ним – наставника. Майтри [Maitri, также Maitrayana, Maitrayaniya (brahmana) и т. д.] упанишада принадлежит к одноименной (Maitrayaniya) школе Черной Яджурведы, названной так по имени учителя Maitri или Maitra (от Mitra). Известна самхита этой школы, со стоящая из четырех разделов. Среди главных упанишад Мт принадлежит, по-видимому, к числу сравнительно более поздних прозаических текстов, испытавших, в частно сти, влияние буддийской терминологии. Шанкара не комментировал Мт, вместе с тем она была известна Раманудже (XI в.) и комментировалась Раматиртхой (XVI в.). Мт со стоит из семи частей (prapathaka). Вначале рассказывается о царе Брихадратхе, о ставившем царство и удалившемся в лес. Там ему является мудрец Шакаянья. Брихадратха спрашивает его о сущно сти ^Атмана.

2-я часть открывается поучениями Шакаяньи. Начиная говорить -об Атмане, он передает историю о том, как Крату Праджапати обучил валикхильев божественной мудро сти. Первые наставления Крату по священы тому, как Атман проникает в тело человека, одушевляя его и вызывая деятельно сть различных функций. В 3-й части он рассуждает об индивидуальном телесном начале (Бхутатмане), связанном действиями и аффектами. Далее идет речь об о свобождении индивидуума слиянием Бхутатмана с высшим Атманом, о существимом благодаря истинному знанию, аскезе и со средоточенному размышлению. Здесь, по-видимому, кончаются наставления Крату Праджапати, и в 5-6-й частях (возможно, сравнительно поздних) Шакаянья продолжает говорить уже от своего имени. Пятую часть со ставляют "славо словие Кутсаяны" – во схваление высших божеств как манифестации Брахмана – и ко смогонические рассуждения, связанные с учением о трех гунах (саттва, раджас и тамас). 6я, наиболее обширная часть по священа рассуждениям о "внутреннем" и "внешнем" Атмане, о "воплощенном" и "неволлощенном" Брахмане, о слоге Ом, возглашениях бхус, бхувас, свар, о почитании Савитара, о пище как изначальной природной субстанции (prakriti) и подношении Атману, об отдельных атрибутах Брахмана и далее – йогическим предписаниям, завершающим поучение Шакаяньи. В конце этой части (возможно, с VI. 31 и до конца Мт – добавление) изложены учение о природе органов жизнедеятельно сти и аллегорические рассуждения об агнихотре. Заключительная, 7-я часть содержит ряд символических отождествлений Атмана с самыми различными феноменами, далее – интересные в историческом отношении выпады против приверженцев ложного знания и в конце – наставления Брахмана богам и асурам о сущно сти Атмана, связанной с четырьмя ступенями человеческого сознания (бодрствование, легкий сон, глубокий сон без сновидений и высшее трансцендентное со стояние). Иша (Isha или Ishavasya, также – Vajasaneyi samhita) упанишада принадлежит к школе Ваджасанейинов Белой Яджурведы. Самхита этой школы со стоит из 40 частей (adhyaya) и по священа описанию обрядов агкихотры, агништомы, ваджапеи, раджасуи, ашвамедхи и др. Заключительную ее часть и со ставляет Иша. Брахмана, соответствующая ей, – знаменитая Shatapatha-brahmana в 14 разделах (kanda), дающая помимо интересного в мифологическом отношении материала и ряд более детальных разъяснений отдельных обрядов (например, ашвамедхи.). Заключительный ее раздел – араньяка, по следние главы которой со ставляет Брихадараньяка упанишада. Иша, как и Ке названа так по своим начальным словам (Ishavasyam idam sarvam… – "владыкой окутано все то…").

Подобно Кат, она отно сится к числу ранних стихотворных упанишад. Являясь одним из самых коротких текстов этого жанра (18 двустиший), Иша вместе с тем издавна почиталась как авторитетнейшая упанишада и по сей день едва ли не чаще всех других упанишад служит объектом истолкования. Именно она открывает собой одно из наиболее известных собраний 108 упанишад (т. наз. muktika). Традиция школы Ваджасанейинов существует в двух рецензиях

– Kanva (которой мы следовали здесь) и Madhyandina, – несколько отличающихся друг от друга в отдельных деталях. Содержание Иша – рассуждения о пути к истинному познанию.

Здесь по следовательно идет речь об отречении и о привязанно стях, об атрибутах высшего начала, о незнании и мирском, несовершенном знании (avidya – vidya), о непроявлении и проявлении природных свойств (asambhuti – sambhuti). Вслед за этим в заключительных стихах, совпадающих с Бр V. 15. 1-4, приводится молитва, обращенная к Пушану, здесь – солнечному божеству, символизирующему высшее начало, с которым стремится слиться умирающий. Мундака (Mundaka), как и другие указанные ниже ранние упанишады, принадлежат к Атхарваведе. Ее отно сят к школе Shaunaka. Название ее, видимо, связано с обозначением определенного разряда аскетов, ходивших с обритой головой (munda). Mу принадлежит к наиболее авторитетным стихотворным упанишадам и делится на три части (mundaka), содержащие по две главы каждая. Первая часть открывается описанием передачи учения от Брахмана к Шаунаке, получающему наставления от Ангираса. По следний говорит о низшем знании (наук и обрядов) и высшем знании – непреходящего начала, проявляющего себя во всех феноменах. Во второй главе (идет речь о должном совершении агнихотры и о недо статочно сти одних обрядов для до стижения высшего удела – лишь подвижничество и умиротворенно сть ведут к нему. Вторая часть содержит аллегорическое описание пуруши – всеобщего источника, затем – Атмана и Брахмана, в котором следует видеть как высшее так и низшее проявление и светом которого светится мир. Третья часть дает вначале символические образы двух существ: связанного действиями и обрядами и про свещенного, свободного от мирских уз; затем снова описываются атрибуты Атмана. В по следней главе говорится, что для до стижения Атмана преодоление желаний и отречение важнее всего другого. В заключение, как и в некоторых других упанишадах, указано, кому дозволено передавать учение о Брахмане. Прашна (Prashna) упанишада принадлежит к школе Pippalada Атхарваведы и отно сится, по-видимому, к числу более поздних прозаических упанишад.

Здесь шесть частей (prashna – букв. "вопро с"); каждая из них содержит по ответу известного брахманского авторитета Пиппалады на вопро сы шести брахманов, стремящихся по стичь высшее начало. Первая часть по священа сотворению жизни. Праджапати творит вещество и дыхание, одушевляющее все живое. Затем он отождествляется с месяцем, днем и ночью, пищей и т. д. Вторая часть повествует о "прево сходнейшем" из божеств, поддерживающем все сотворенное. Это дыхание, с уходом которого из тела (распро страненный в упанишадах мотив) прекращается деятельно сть и о стальных жизненных сил. Все утвержденное в мирах находится во власти дыхания. Далее следует объяснение функций разных видов дыхания ("идущего вниз", "общего" и др.), соотно симых с отдельными феноменами окружающего мира. Четвертая часть связывает некоторые из этих функций с со стояниями человеческого сознания. Соответственно здесь описываются стадии легкого сна, глубокого сна без сновидений и высшего трансцендентного со стояния. Пятая часть отвечает на вопро с о почитании слога Ом – в этой связи говорится о различных спо собах такого почитания и соответствующих вознаграждениях почитающему. Ответ на заключительный, шестой вопро с содержит рассуждения о 16 со ставных частях человеческого существа (дыхание, вера и т. д.), творимых пурушей и под конец растворяющихся в пуруше. Мандукья (Mandukya) упанишада связывается с одноименной школой, видимо, во сходящей к легендарному брахманскому авторитету Manduka (букв. "лягушка"). Среди главных упанишад она также принадлежит к сравнительно поздним прозаическим текстам. Обычно ее отно сят к Атхарваведе (иногда, впрочем, имея в виду традицию школы Мандукья, – к Ригведе). Это одна из самых коротких упанишад (12 параграфов). К ней традиционно примыкает карика (karika) – объяснения, написанные Гаудападой (ок. VI в.). Карика Гаудапады со стоит из четырех частей и излагает в стихах ряд положений монистической веданты; наряду с Му она была прокомментирована Шанкарой. Содержание Ман – аллегорическое разъяснение священного слога Ом (aum) в его связи с четырьмя стопами Брахмана и ступенями сознания, о которых уже говорило сь выше.

Соответственно звук A (1-я стопа) отождествляется здесь с бодрствованием; U (2-я) – с легким сном; M (3-я) – с глубоким сном без сновидений, и вся совокупно сть "AUM" (4-я стопа) – с высшим, трансцендентным со стоянием, Атманом. Как известно, литература упанишад отнюдь не ограничивается Бр, Ч и упомянутыми выше текстами. Она охватывает более 200 различных памятников, создававшихся, по-видимому, вплоть до позднего средневековья и позволяющих судить не только об истоках и эволюции ортодоксального индуизма, но и об отдельных его сектантских ответвлениях (шиваитских, вишнуитских).

Поэтому мы сочли целесообразным дать читателю и несколько образцов таких, в о сновном более поздних текстов, помещенных в приложении. Ваджрасучика (Vajrasuchika) упанишада Самаведы со стоит из девяти параграфов в прозе. Интересно, что она приписывалась Шанкаре. Здесь приведено рассуждение о том, что делает человека брахманом. Автор по следовательно показывает, что это не жизненное начало, не тело, не порода, не знание, не действие, не благочестие – лишь по стижение высшего начала выделяет человека, делая его настоящим брахманом. Маханараяна (Mahanarayana, также Brihannarayana, Yajniki) упанишада, как и Та, входит в Тайттирия араньяку Черной Яджурведы, со ставляя 10-ю главу араньяки.

Эта упанишада была известна Шанкаре и Раманудже. Маханараяна в о сновном изложена стихами и дошла до нас в нескольких редакциях, из которых нами использована здесь andhra (550 стихов, разделенных в изд. MV на 15 частей). Вначале здесь приводится во схваление Праджапати – о сновы вселенной, затем следуют различные возглашения, в частно сти по священные Агни, Рудре, Гаруде, Нараяне (давшему имя этой упанишаде – ср. прим. к VI.

235 и сл.) и связанные с аллегорическим почитанием этих божеств. Ряд стихов, образующих как бы центральную часть упанишады, содержит во схваление высшего начала – Атмана и Нараяны. Затем снова следуют ритуальные обращения к Агни, Рудре, Индре, Брихаспати и т.

д.; формулы, имеющие целью отвратить различные беды, очиститься от скверны и т. д.

Заключительная часть упанишады во схваляет со стояние отрешенно сти, прево сходящее все прочее и тождественное Брахману. Чхагалея (Chagaleya) упанишада Черной Яджурведы дошла до нас в одной, к сожалению, испорченной рукописи (конец текста утрачен). Она связана с одноименной школой. Чхагалея невелика по объему и изложена прозой. Здесь повествуется о риши, собравшихся на берегу Сарасвати для совершения обрядов и исключивших из своего числа Кавашу Айлушу как низкородного. По следний спрашивает, что именно сделало их брахманами. Те не в силах дать правильный ответ, и он начинает наставлять их. В центре этих наставлений – уже встречавшаяся нам аллегория повозки.

Очевидный смысл обрывающего ся текста: главное, делающее человека брахманом, – по стижение высшего существа, одушевляющего тело, Атмана. Субала (Subala) упанишада принадлежит к Белой Яджурведе и названа так по имени авторитета, к которому возводили ее учение. Здесь 16 небольших глав в прозе. Упанишада содержит поучения Брахмана Субале.

Тут, в частно сти, по следовательно говорится о происхождении мира, варн, живых существ; о пути к высшему о свобождению; о со стояниях бодрствования, легкого сна и глубокого сна без сновидений; о некоторых принципах жизнедеятельно сти человека; о Нараяне как о снове всего сущего (ср. Маханараяна уп.), наконец, о по смертном пути существ и растворении индивидуально сти в высшем начале. Пайнгала (Paingala) упанишада также отно сится к Белой Яожурведе и со стоит из четырех глав (adhyaya) в прозе. Здесь изложены поучения Яджнявалкьи его ученику Пайнгале, кое в чем близкие санкхье. В первой главе идет речь о Брахмане и его манифестациях (Ishvara, Hiranyagarbha, Virat, элементы мироздания и т. д.). Во второй – о его проявлениях в органах человеческой жизнедеятельно сти, о пяти началах (пища, жизненное дыхание, разум, познание, блаженство), а также о разных ступенях сознания (бодрствование, сон и т.д.). Затем следует толкование известного изречения "Ты – одно с Тем" (tat tvam asi – ср. Ч VI. 8. 7 и сл.). По следняя глава – о пути существа к высшему о свобождению и по стижению Атмана. Атма упанишада (Atmopanishad) принадлежит (как и все упомянутые ниже упанишады) к Атхарваведе. Здесь в кратком (три параграфа) прозаическом изложении приведены поучения легендарного риши Ангираса о трех Атманах:

внешнем Атмане или частях человеческого тела; внутреннем Атмане, проявляющемся в различных формах жизнедеятельно сти, и высшем, непреходящем Атмане, тождественном слогу Ом и открывающемся лишь в со средоточенном размышлении и йоге. Брахмабинду (Brahmabindu) упанишада в 22 строфах принадлежит к числу йогических упанишад. Вначале здесь говорится о двух видах разума: "чистом", свободном от желаний, и "нечистом", устремленном к желаниям. Следуют наставления в обуздании желаний с помощью йоги, безмолвия, должного размышления о слоге Ом, о тождестве своем с Брахманом, о едином Атмане. Далее упанишада различает два знания: мирское и высшее – по стижение Брахмана, являющееся конечной целью. Йогататтва (Yogatattva – "Сущно сть йоги") упанишада также принадлежит к числу йогических и известна в двух вариантах – кратком (15 шлок) и про странном (где между 2-й и 3-й шлоками, вставлено около сотни шлок). По сле вступительных стихов, во схваляющих "великого йога" Вишну, следует образное описание круговорота бытия; затем приводятся, в частно сти, аллегорические описания слога Ом и наставления в отдельных элементах йогической практики (pratyahara, pranayama и т. д.).

Кантхашрути. (Kanthashruti) упанишада принадлежит к числу упанишад, по священных четвертой жизненной стадии – со стоянию странника, отрекшего ся от мирских привязанно стей (sannyasin). Она со стоит из пяти глав в прозе и завершается несколькими стихами. Здесь, в частно сти, идет речь о по следнем жертвенном обряде (vaishvanara – ср. Ч V.

24) санньясина, а также об отдельных чертах быта аскета – его пище, одежде, жилье, различных деталях его поведения. Джабала (Jabala) упанишада, видимо, связана с одноименной школой и отно сится к той же группе текстов, что и Кантхашрути. Здесь шесть параграфов в прозе. Основное их содержание – наставление Яджнявалкьи (Брихаспати, Атри, Джанаке и др.) об о свобождении человека от уз мира и отречении. Рассуждения эти но сят отчасти аллегорический характер, отчасти связаны с конкретными, практическими наставлениями. Кайвалья (Kaivalya – букв, "единство"; Нараяна называет ее также Brahma shatarudriya) упанишада отражает, видимо, шиваитское течение индуизма. Здесь 25 строф.

Содержание ее – наставления Парамештхина Ашвалаяне. Согласно Парамештхину, путь к высшему знанию лежит через отречение, определенные йогические действия и должное размышление о высшем начале. Это начало помимо ряда прочих атрибутов отождествляется с образом Шивы. Предпо следний (прозаический) параграф по священ во схвалению определенного шиваитского текста (Яджурведы) Шатарудрии. Ниларудра (Nilarudra – "темный Рудра") – упанишада также с ярко выраженной шиваитской направленно стью. В ней 26 строф. Во схваления Рудры, описание отдельных его атрибутов чередуются здесь с про сьбами, обращенными к божеству. Рамапурватапания (Ramapurvatapaniya) упанишада (как показывает ее название) связана со школой Tapaniya и является первой (из двух) упанишад, по священных Раме, аватаре Вишну. Это интересный образец вишнуитских текстов. Здесь десять небольших глав (khanda) в стихах. Упанишада начинается с этимологических толкований имени Rama, затем Рама во схваляется как воплощение Брахмана. Следуют аллегорические рассуждения, связанные с символическими толкованиями имени Рамы, а также его супруги Ситы и его брата Лакшманы. Объясняется священная формула: Ram Ramaya namas (так, Rama – Атман; namas – жизненное начало, jiva и т.д.). Далее, по сле хвалебных характеристик Рамы, чтимого богами и риши и во сседающего на троне, следует описание определенной, связанной с его культом диаграммы (такие диаграммы – так называемые yantra, распро страненные в отдельных индуистских сектах, согласно поверьям, наделяли адепта магической силой) – толкуется символика отдельных ее частей, связанная со слогом Ом, именами Rama, Vasudeva, определенной "формулой венца" (malamantra) и т. д. В заключение снова идет во схваление Рамы и указаны блага, выпадающие на долю его адептам.

*** У себя на родине упанишады стали объектом толкований уже в древно сти (карана Гаудапады на Мандукью – очевидно, ок. VI в. н. э.). Одиннадцать упанишад (Бр, Ч, Айт, Ке, Та, Кат, Шв, Иша, Му, Пр, Ман) комментировались, возможно, в VIII – IX вв. великим индийским фило софом Шанкарой В дальнейшем многие крупные фило софы – Анандагири (IX в.), Рамануджа (XI в.), Мадхва (XIII в.) и др. – уделяли внимание анализу главных упанишад. Вместе с тем уже Шанкара ссылается на Маханараяну, Пайнгалу, Джабалу;

Рамануджа – на Субалу и т. д. Главные упанишады, как правило, входят во все авторитетные собрания упанишад – Нараяны, Муктику и др.; сюда же по большей части входят и упанишады, приведенные здесь в приложении. По следние также неоднократно комментируются индийскими авторами – таковы, например, широко известные комментарии Шанкарананды (учителя Саяны, XIV в.) к Джабале, и Кайвалье; Нараяны (ок. XIV – XV вв.) – к Атме, Брахмабинду, Йогататтве, Джабале, Кайвалье, Ниларудре, Рамапурватапание и т. д.

Большая их часть встречается и в собрании упанишад, которые через персидский перевод, предпринятый Дара-Шукухом (1657 г.), впервые вышли за пределы Индии (Маханараяна, Чхагалея, Атма, Брахмабинду, Йогататтва, Пайнгала, Джабала, Кайвалья, Ниларудра).

Активное изучение упанишад в Европе наблюдается примерно с середины прошлого века.

[…] А.Я.Сыркин АЙТАРЕЯ УПАНИШДА ПЕРВАЯ ЧАСТЬ Первая глава 1. Поистине, это было вначале одним Атманом. Не было ничего другого, что бы мигало.

Он подумал: "Теперь я создам миры".

2. Он создал эти миры: небесные воды, частицы света, смерть, воду. Небесные воды – над небом, небо – [их] опора, воздушное про странство – частицы света, земля – смерть; что находится внизу, то – вода.

3. Он подумал: "Вот эти миры. Теперь я сотворю хранителей миров". И, извлекши из вод пурушу, он придал ему внешний облик.

4. Он согрел его. Рот этого согретого раскрылся, словно яйцо; изо рта [вышла] речь, из речи – огонь. Ноздри [его] раскрылись; из ноздрей [вышло] дыхание, из дыхания – ветер. Глаза [его] раскрылись; из глаз [вышло] зрение, из зрения – солнце. Уши [его] раскрылись; из ушей [вышел] слух, из слуха – страны света. Кожа [его] раскрылась; из кожи [вышли] воло сы, из воло с – травы и деревья. Сердце [его] раскрыло сь; из сердца [вышел] разум, из разума – луна.

Пуп [его] раскрылся; из пупа [вышел] выдох, из выдоха – смерть. Детородный член [его] раскрылся; из детородного члена [вышло] семя, из семени – вода. Вторая глава 1. Будучи сотворены, эти божества погрузились в этот великий океан. [Атман] подверг этого [пурушу] голоду и жажде. [Божества] сказали ему: "Сотвори нам пристанище, пребывая в котором мы поедали бы пишу".

2. Он привел им корову. Они сказали: "Поистине, этого нам недо статочно". Он привел им лошадь. Они сказали: "Поистине, этого нам недо статочно".

3. Он привел им пурушу. Они сказали: "Да, это хорошо сделано". Поистине, поэтому пуруша – это хорошо сделанное. [Атман] сказал им: "Войдите каждый в свое пристанище".

4. [Тогда] огонь, став речью, вошел в рот. Ветер, став дыханием, вошел в ноздри. Солнце, став зрением, вошло в глаза. Страны света, став слухом, вошли в уши. Травы и деревья, став воло сами, вошли в кожу. Луна, став разумом, вошла в сердце. Смерть, став выдохом, вошла в пуп. Вода, став семенем, вошла в детородный член.

5. Голод и жажда сказали ему [Атману]: "Сотвори [пристанище и] нам". Он сказал им: "Я до ставляю вам долю в этих божествах, я делаю вас соучастниками в них". Поэтому, какому божеству ни прино сится подношение, голод и жажда бывают соучастниками в нем. Третья глава 1. Он [Атман] подумал: "Вот и миры, и хранители миров. Я сотворю пищу для них".

2. Он согрел воду. Из нее, согретой, он произвел воплощенный образ. Поистине, воплощенный образ, который он произвел, и есть пища.

3. Будучи созданной, эта [пища] пожелала ускользнуть от него. Он хотел схватить ее речью, он не смог схватить ее речью. Если бы он схватил ее речью, то можно было бы насытиться пищей, уже произно ся речь.

4. Он хотел схватить ее дыханием, он не смог схватить ее дыханием. Если бы он схватил ее дыханием, то можно было бы насытиться пищей, [уже] вдыхая [ее запах].

5. Он хотел схватить ее глазом, он не смог схватить ее глазом. Если бы он схватил ее глазом, то можно было бы насытиться пищей, уже видя [ее].

6. Он хотел схватить ее слухом, он не смог схватить ее слухом. Если бы он схватил ее слухом, то можно было бы насытиться пищей, уже слыша [о ней].

7. Он хотел схватить ее кожей, он не смог схватить ее кожей. Если бы он схватил ее кожей, то можно было бы насытиться пищей, уже касаясь [ее].

8. Он хотел схватить ее разумом, он не смог схватить ее разумом. Если бы он схватил ее разумом, то можно было бы насытиться пищей, уже размышляя [о ней].

9. Он хотел схватить ее детородным членом, он не смог схватить ее детородным членом.

Если бы он схватил ее детородным членом, то можно было бы насытиться пищей, уже изливая [семя].

10. Он хотел схватить ее выдохом, он до стал ее. Хватающий пищу – ветер; живущий пищей – это, поистине, ветер.

11. Он подумал: "Как же это может существовать бел меня?". Он подумал: "Каким [путем] я войду [в это тело]?". Он подумал: "Если речью говорят, если дыханием дышат, если глазом видят, если слухом слышат, если кожей касаются, если разумом размышляют, если выдохом выдыхают, если детородным членом изливают [семя], то кто же я?".

12. И, рассекши [черепной] шов, он вошел через эти врата. Имя этих врат – видрити. Это – блаженство. [Там] у него три пристанища, три [со стояния] сна. Вот – пристанище, вот – пристанище, вот – пристанище.

13. Рожденный, он стал рассматривать существа [с мыслью]: "О чем другом захотели бы здесь говорить?". Он увидел этого пурушу, всепроникающего Брахмана, [и сказал]: "Я увидел это".

14. Поэтому [его] имя Идандра, поистине, [его] имя Идандра. И его, Идандру, тайно называют Индрой, ибо боги любят тайное.

ВТОРАЯ ЧАСТЬ

1. Поистине, этот [Атман] сначала становится зародышем в человеке. Это семя – силу, собранную из всех членов тела, – [человек] но сит в себе как Атмана. Когда он изливает это в женщину, то он порождает его. Это его первое рождение.

2. Это [семя] становится Атманом женщины – словно частью ее собственного тела;

поэтому оно не прино сит ей вреда. Она питает этот Атман [мужчины], вошедший туда.

3. Ее, питающую, следует питать. Женщина но сит его как зародыш. Он питает дитя до и по сле рождения. Питая дитя до и по сле рождения, он питает самого себя ради продолжения этих миров, ибо таким образом бывают продолжены эти миры. Это его второе рождение.

4. Он, его Атман, становится на место [отца] ради [исполнения] добрых дел. Далее другой его Атман, совершив то, что надлежит совершить, до стигнув [своего] срока, уходит.

Уйдя [из этого мира], он рождается снова. Это его третье рождение. Так сказано риши:

5."Еще пребывая в [материнском ] лоне, я узнал все рождения богов.

Сотня железных крепо стей охраняла меня; с быстротой сокола я улетел оттуда".

– Так сказал Вамадева, еще лежа в [материнском] чреве.

6. Зная это и поднявшись вверх по сле распада этого тела, он до стиг в том небесном мире [исполнения] всех желаний и стал бессмертным, стал [бессмертным].

ТРЕТЬЯ ЧАСТЬ 1. "Кто [он – тот], кого мы почитаем как Атмана? Кто из них Атман?" – Тот, благодаря которому видят, благодаря которому слышат, благодаря которому обоняют запахи, благодаря которому произно сят речь, благодаря которому распознают сладкое и несладкое.

2. То, что является сердцем и разумом, сознание, разумение, распознавание, познание, мудро сть, проницательно сть, стойко сть, мышление, рассуждение, стремление, память, представление, намерение, жизнь, любовь, го сподство – все это имена, данные познанию.

3. Он – Брахман, он – Индра, он – Праджапати и все эти боги и пять великих элементов:

земля, ветер, воздушное про странство, вода, свет; и эти маленькие разнообразные существа от того или иного семени – рожденные из яйца, и рожденные из чрева, и рожденные из пота, и рожденные из ро стка; и лошади, коровы, люди, слоны; и все, что дышит, и движущееся [по земле], и летающее, и неподвижное. Все это ведомо познанием, утверждено в познании. Мир ведом познанием, утвержден в познании. Познание – Брахман.

4. [Наделенный] этим познающим Атманом и поднявшись из этого мира, он до стиг в том небесном мире [исполнения] всех желаний и стал бессмертным, стал [бессмертным].

КАУШИТАКИ УПАНИШАДА ПЕРВАЯ ЧАСТЬ 1. Поистине, Читра Гангьяяни, желая совершить жертвоприношение, избрал [для этого] Аруни. А тот по слал [своего] сына Шветакету, [сказав]: "Сверши жертвоприношение". Когда [Шветакету] пришел, [Читра] спро сил его: "Сын Гаутамы, есть ли в мире скрытое место, куда ты до ставишь меня? Или есть иной путь, и ты до ставишь меня в мир, [к которому он ведет]?". Тот сказал: "Я не знаю об этом. Что же – я спрошу учителя". И, приблизившись к отцу, он спро сил: "То-то и то-то спро сил у меня [Читра] – что же я отвечу?". Тот сказал: "И я не знаю об этом. Изучим жилище [Читры] веды и возьмем то, что нам дают другие. Идем же оба". И с топливом в руках он подошел к Читре Гангьяяни [со словами]: "Дозволь мне [как ученику] приблизиться [к тебе]". [Читра] сказал ему: ты до стоен [познать] брахмана, Гаутама, ты не впал в гордыню. Подойди же – я обучу тебя".

2. И он сказал: "Поистине, те, кто уходит из этого мира, все идут к луне. Благодаря их жизненным силам она растет в первую половину месяца и во вторую половину месяца заставляет их родиться [снова]. Поистине, луна – это врата небесного мира. Кто отвечает ей [должным образом], того она отпускает. Кто же не отвечает ей, тот став дождем, проливается здесь дождем; тот снова рождается здесь червем, или насекомым, или рыбой, или птицей, или львом, или вепрем, или змеей, или тигром, или человеком, или в каком-либо ином со стоянии, согласно [своим] деяниям, согласно [своим] знаниям. Его, пришедшего, [луна] спрашивает: "Кто ты?" Пусть он ответит:

"От мудрого, о времена года, принесено [мое] семя, от пятнадцатичастного, от произведенного, от обители предков.

До ставьте меня в мужа творящего, с помощью мужа творящего излейте меня в мать.

Я рожден и снова рожден как двенадцати- [или] тринадцатимесячный от отца как двенадцати- [или] тринадцатимесячного. Я знаю это, я знаю противоположное этому.

Приведите же меня, о времена года, к бессмертию. Этой правдой, этим подвижничеством я [есмь] время года. Я – происходящий от времен года". – "Кто ты?" – [спрашивает луна]. "Я есмь ты", – [отвечает он, и она] отпускает его.

3. Вступив на эту стезю пути богов, он приходит в мир Агни, затем – в мир Ваю, затем – в мир Варуны, затем – в мир Индры, затем – в мир Праджапати, затем – в мир Брахмана.

Поистине, в этом мире [Брахмана находится] озеро Ара, мгновения Ештиха, река Виджара, дерево Илья, град Саладжья, крепо сть Апараджита, привратники Индра и Праджапати, покои Вибху, трон Вичакшина, ложе Амитачджас, и любимая Манаси, и подобная [ей] Чакшуши, что, взяв цветы, поистине, ткут миры, и апсары Амба и Амбаяви, и реки Амбая. Знающий это приходит в этот [мир]. Брахман [говорит], приблизившись к нему: "Поистине, благодаря моей славе он до стиг реки Виджара, поистине, он не со старится".

4. К нему приближаются пятьсот апсар: сто [из них] с плодами в руках, сто – с притираниями в руках, сто – с венками в руках, сто – с одеждами в руках, сто – с благовонным порошком в руках. Они украшают его украшением Брахмана. Украшенный украшением Брахмана, зная Брахмана, он идет к Брахману. Он приходит к озеру Ара и переправляется через него силой разума – [те же, которые] знают [лишь] настоящее, тонут, вступив в него. Он приходит к мгновениям Ештиха – они бегут от него. Он приходит к реке Виджара и переправляется через нее. Поистине, там он отрясает с себя добрые дела и злые дела. Добрые дела до стаются его любимым родичам, злые дела – нелюбимым. И подобно тому как мчащийся на колеснице смотрит сверху на два колеса колесницы, так и он смотрит сверху на день и ночь, на добрые дела и злые дела, и на все пары [противоположно стей]. Так, свободный от добрых дел, свободный от злых дел, зная Брахмана, он идет к Брахману.

5. Он приходит к дереву Илья – в него проникает запах Брахмана. Он приходит к граду Саладжья – в него проникает вкус Брахмана. Он приходит к крепо сти Апараджита – в него проникает сияние Брахмана. Он приходит к привратникам Индре и Праджапати – они бегут от него. Он приходит к покоям Вибху – в него проникает слава Брахмана. Он приходит к трону Вичакшана, передние ножки [которого] – саманы брихад и ратхантара, задние ножки – шьяйта и наудхаса, продольные стороны – вайрупа и вайраджа, поперечные стороны – шаквара и райвата. Этот [трон] – познание, ибо познанием различает [человек]. Он приходит к ложу Амитауджас. Оно – жизненное дыхание. Его передние ножки – прошедшее и будущее, задние ножки – благополучие и пропитание, два изголовья – [саманы] бхадра и яджняяджния, продольные стороны – брихад и ратхантара, продольные нити – ричи и саманы, поперечные – яджусы, подстилка – стебель сомы, покрывало – удгитха, подушка – благополучие. На этом [ложе] сидит Брахман. Знающий это во сходит на это [ложе], лишь занеся ногу. Брахман спрашивает его: "Кто ты?" Пусть он ответит:

6. "Я" – время года, я – происходящий от времен года, рожденный от про странства, [своего] источника, как семя – для жены, сияние года, Атман каждого существа. Ты – Атман каждого существа. Что есть ты – то и "я". Тот спрашивает его: "Кто я?". Пусть он ответит:

"Действительное". – "Что такое действительное?" – "То, что отлично от богов и жизненных сил, – сат; то же, что является богами и жизненными силами, тьям. Это обозначается словом "действительное". Таково все, что существует. Все, что существует, это ты", – так отвечает он ему. Об этом сказано в таком стихе:

7. Яджус – живот, саман – голова,

рич – тело этого непреходящего.

Его следует знать как Брахмана – великого риши, со стоящего из Брахмана.

[Тот] говорит ему: "Чем получаешь ты мои мужские имена?". Пусть он отвечает:

"Дыханием". – "Чем – имена среднего рода?" – "Разумом". "Чем – женские имена?" – "Речью".

– "Чем – запахи?" – "Обонянием". "Чем – образы?" – "Глазом". – "Чем – звуки?". – "Ухом". – "Чем – вкус пищи?" – "Языком". – "Чем – действие?". "Руками". – "Чем – удовольствие и неудовольствие?" – "Телом". – "Чем – блаженство, любовную страсть, произведение потомства?" – "Детородным членом". – "Чем – движение?" – "Ногами". "Чем – мысли, [а также] то; что должно быть распознано, желание?" – "Познанием", – пусть ответит он. [Тот] говорит ему: "Поистине, вода – это мой мир. Она – твоя". Какова победа Брахмана, каково до стижение, ту победу одерживает, того до стигает тот, кто знает это, кто знает это".

ВТОРАЯ ЧАСТЬ 1. "Дыхание – Брахман" – так, поистине, говорил Каушитаки. Поистине, разум – по сланец этого дыхания-Брахмана, глаз – защитник, ухо вестник, речь – служанка. Поистине, тот, кто знает, что разум – по сланец дыхания-Брахмана, обретает по сланца," кто [знает, что] ухо – вестник, обретает вестника; кто [знает, что] речь – служанка, обретает служанку. Поистине, ему – этому дыханию-Брахману – несут подношения все эти божества, [хоть он об этом и] не про сит. Поистине, так же и тому, кто знает это, несут подношения все божества, [хоть он об этом и] не про сит. "Да не про сит он" – вот его заповедь. Так, когда [человек], попро сив мило стыни в деревне и [ничего] не получив, садится [со словами]: "Отныне я не стану есть то, что [мне] дадут", то те, кто раньше отказал ему, призывают его [принять мило стыню].

Таков обычай непро сящего, между тем как дающие пишу призывают его, [говоря]: "Пусть дадим мы тебе".

2. "Дыхание – Брахман" – так, поистине, говорил Пайнгья. Поистине, за речью этого дыхания-Брахмана заключен глаз, за глазом заключено ухо, за ухом заключен разум, за разумом заключено дыхание. Поистине, ему, этому дыханию, несут подношения все эти божества, [хоть он об этом и] не про сит. Поистине, так же и тому, кто знает это, несут подношения все божества, [хоть он об этом и] не про сит. "Да не про сит он" – вот его заповедь. Так, когда[человек] попро сив мило стыни в деревне и [ничего] не получив, садится [со словами]:

"Отныне я не стану есть то, что [мне] дадут", то те, кто раньше отказал ему, призывают его [принять мило стыню]. Таков обычай непро сящего, между тем как дающие пищу призывают его, [говоря]: "Пусть дадим мы тебе".

3. Теперь – о добывании высшего богатства. Кто стремится к высшему богатству, тот в ночь полнолуния или в ночь новолуния или в светлую половину месяца при благоприятном [сочетании] созвездий – в один из этих моментов, – разложив огонь, подметя вокруг [домашнего алтаря], разо стлав вокруг [траву], окропив вокруг, склонив правое колено, совершает подношение маслом из жертвенной ложки, [произно ся]: "Божество по имени речь

– добытчик, пусть оно добудет мне это [богатство] от того, [кто владеет им]. Благо словение ему! Божество по имени дыхание добытчик. Пусть оно добудет мне это [богатство] от того.

Благо словение ему! Божество по имени глаз – добытчик. Пусть оно добудет мне это [богатство] от того. Благо словение ему! Божество По имени ухо – добытчик. Пусть оно добудет мне это [богатство] от того. Благо словение ему! Божество по имени разум – добытчик. Пусть оно добудет мне это [богатство] от того. Благо словение ему! Божество по имени познание – добытчик. Пусть оно добудет мне это [богатство] от того. Благо словение ему!" Затем, вдохнув запах курений, умастив члены мазью [жертвенного] масла, сдерживая речь и идя вперед, пусть он выскажет [свое] желание или пошлет по сланца – поистине, так он получит [желаемое].

4. Теперь – о желании, [исполняемом] божествами.

Кто желает быть любимым какимлибо [мужчиной], или какой-либо [женщиной], или какими-либо [мужчинами], или какимилибо [женщинами], тот в один из [этих] моментов таким же образом совершает подношение маслом, [произно ся]; "Я совершаю подношение твоей речи в [самом] себе – благо словение такому-то! Я совершаю подношение твоего дыхания в [самом] себе – благо словение такомуто! Я совершаю подношение твоего глаза в [самом] себе благо словение такому-то! Я совершаю подношение твоего уха в [самом] себе – благо словение такому-то! Я совершаю подношение твоего разума в [самом] себе – благо словение такому-то! Я совершаю подношение твоего глаза в [самом] себе – благо словение такому-то! Я совершаю подношение твоего уха в [самом] себе – благо словение такому-то! Я совершаю подношение твоего разума в [самом] себе – благо словение такому-то! Я совершаю подношение твоего познания в [самом] себе – благо словение такому-то!" Затем, вдохнув запах курений, умастив члены мазью [жертвенного] масла, сдерживая речь и идя вперед, пусть придет в соприко сновение [с тем лицом] или же станет со стороны ветра и говорит с ним. Поистине, так он становится любимым, и те думают о нем с любовью.

5. Теперь – о сдерживании [себя, согласно] Пратардане; "внутренняя агнихотра" – называют [это]. Поистине, пока человек говорит, то он не может дышать – тогда он совершает подношение дыхания в речи. Поистине, пока человек дышит, то он не может говорить – тогда он совершает подношение речи в дыхании. Эти два бесконечных, бессмертных подношения он совершает по стоянно – бодрствуя и во сне. Другие же подношения имеют конец, ибо они со стоят из действий. И знающие это [мужи, жившие] раньше, не совершали подношения [обычной] агнихотрой.

6. "Уктха – это Брахман", – так, поистине, говорил Шушкабхрингара. Пусть почитают его как рич – поистине, все существа возно сят ему хвалу как наилучшему. Пусть почитают его как яджус – поистине, все существа соединяются с ним как с наилучшим. Пусть почитают его как саман – поистине, все существа склоняются перед ним как наилучшим. Пусть почитают его как благополучие, пусть почитают его как славу, пусть почитают его как свет. Подобно тому как эта [уктха] – благополучнейшая, славнейшая, светлейшая из возглашений, так, поистине, и тот, кто знает это, – благополучнейший, славнейший, светлейший из всех существ. Так адхварью подготовляет этот Атман, причастный жертвоприношению, со стоящий из действия. На этом он ткет со стоящее из яджусов. На со стоящем из яджусов хотар [ткет] со стоящее из ричей. На со стоящем из ричей удгатар [ткет] со стоящее из саманов.

Таков этот Атман этого тройного знания. Кто знает это, становится Атманом Индры.

7. Теперь – три почитания всепобеждающего Каушитаки. Всепобеждающий Каушитаки [обычно] поклонялся во сходящему солнцу – надев священный шнур, принеся воды, трижды опрыскав со суд с водой, [он произно сил]: "Ты уно сящий – унеси мои грехи". Таким же образом [обращался он к солнцу], находящемуся в зените: "Ты уно сящий вверх – унеси вверх мои грехи". Таким же образом [обращался он] к заходящему [солнцу]: "Ты уно сящий с собой – унеси с собой мои грехи". И какой ни совершал он грех, днем или ночью, тот [грех солнце] уно сило с собой. Кто, зная это, почитает таким образом солнце, то, какой грех ни совершит он днем или ночью, [солнце] уно сит тот [грех] с собой.

8. Далее, каждый месяц в новолуние, пусть он поклоняется таким же образом луне, появляющейся на западе, или те бро сит две зеленые травинки, [произнеся]:

"Мое сердце, прекрасное сверху, Обитает на небе, в луне.

Я мню себя знающим его.

Да не буду я оплакивать Несчастье с детьми".

И поистине, [его] дети не умрут раньше него.

Это – [для того], у кого родился сын.

Теперь – [для того], – у кого не родился сын.

"Возрастай. Да войдет в тебя… [Да войдут] в тебя напитки, да войдут силы… Луч, которому радуются адитьи…" Прошептав эти три рича, [он произно сит]: "Не возрастай ценой нашего дыхания, потомства, скота – возрастай ценой дыхания, потомства, скота того, кто ненавидит нас и кого мы ненавидим. Я поворачиваюсь с поворотом Индры, я поворачиваюсь вслед за поворотом солнца", – [говоря так], он поворачивается, [следуя] за [своей] правой рукой.

9. Далее, в полнолуние пусть он поклоняется таким же образом луне, появляющейся на во стоке, произно ся: "Ты – царь Сома, мудрый, с пятью ртами, Праджапати. Брахман – один твой рот, этим ртом ты поедаешь царей, этим ртом сделай меня поедателем пищи. Царь – один твой рот, этим ртом ты поедаешь народ, этим ртом сделай меня поедателем пищи.

Сокол один твой рот, этим ртом ты поедаешь птиц, этим ртом сделай меня поедателем пищи.

Огонь – один твой рот, этим ртом ты поедаешь этот мир, этим ртом сделай меня поедателем пищи. В тебе [находится твой] пятый рот, этим ртом ты поедаешь все существа, этим ртом сделай меня поедателем пищи. Не убывай ценой нашего дыхания, потомства, скота – убывай ценой дыхания, потомства, скота того, кто ненавидит нас и кого мы ненавидим. Я поворачиваюсь с поворотом богов, я поворачиваюсь вслед за поворотом солнца", – [говоря гак], он поворачивается, [следуя] за [своей] правой рукой.

10. Далее, ложась с супругой, пусть он ко снется [ее] сердца [и произнесет]: "О прекрасная сверху, до стигшая бессмертия благодаря тому, что обитает в твоем сердце [силою] Праджапати, – да не испытаешь ты несчастья с детьми". – И поистине, [ее] дети не умрут раньше ее.

11. Далее, вернувшись по сле отсутствия, пусть он поцелует голову сына [и произнесет]:

"Ты возник из каждого [моего] члена, родился из сердца.

Поистине, сын [мой], ты – [мое] "я", живи же сто о сеней, такой-то".

Он дает ему имя, [произно ся]:

"Будь камнем, будь топором, будь неразрушимым золотом, Поистине, сын [мой], ты – жар, живи же сто о сеней, такой-то".

Он произно сит его имя, затем обнимает его, [произно ся]: "Как Праджапати обнимает творения ради [их] безопасно сти, так я обнимаю тебя, такой-то". Затем он шепчет ему в правое ухо: "Даруй ему, Магхават, получающий сок сомы…", "Индра, до ставь лучшие богатства", – [шепчет он] в левое [ухо и говорит]: "Не пресекай, не колеблись, проживи жизнь в сто о сеней. Я целую [твою] голову, о сын, вместе с твоим именем". Пусть он трижды поцелует его голову [и скажет]: "Я произношу над тобой звук хим, [подобный мычанию] коров", – и он трижды произно сит над его головой звук хим.

12. Теперь – об умирании богов вокруг [дыхания]. Поистине, этот Брахман сияет, когда пылает огонь, и он умирает, когда [огонь] не пылает. Тогда жар его идет в солнце, дыхание – в ветер. Поистине, этот Брахман сияет, когда видно солнце, и он умирает, когда [солнца] не видно. Тогда жар его идет в луну, дыхание – в ветер. Поистине, этот Брахман сияет, когда видна луна, и он умирает, когда [луны] не видно. Тогда жар его идет в молнию, дыхание: в ветер, Поистине, этот Брахман сияет, когда вспыхивает молния, и он умирает, когда [молния] не вспыхивает. Тогда жар его идет в страны света, дыхание – в ветер. Поистине, все эти божества, проникнув в ветер, умерев в ветре, не уничтожаются – они снова поднимаются из него. Это отно сительно божеств. Теперь отно сительно тела.

13. Поистине, этот Брахман сияет, когда говорят речью, и он умирает, когда не говорят.

Тогда жар его идет в глаз, дыхание – в дыхание. Поистине, этот Брахман сияет, когда видят глазом, и он умирает, когда не видят. Тогда жар его идет в ухо, дыхание – в дыхание.

Поистине, этот Брахман сияет, когда слышат ухом, и он умирает, когда не слышат. Тогда жар его идет в разум, дыхание – в дыхание. Поистине, этот Брахман сияет, когда мыслят разумом, и он умирает, когда не мыслят. Тогда жар его идет в дыхание, дыхание – в дыхание.

Поистине, все эти божества, проникнув в дыхание, умерев в дыхании, не уничтожаются – они снова поднимаются из него. И поистине, если обе горы – южная и северная надвинулись бы на знающего это, желая [его] раздавить, то они не смогли бы раздавить его. Те же, которые ненавидят его и которых он сам ненавидит, умирают вокруг него.

14. Теперь – об овладении прево сходством. Поистине, эти божества, споря о том, кто из них прево сходит [о стальных], вышли из этого тела. И оно лежало бездыханное, высохшее, словно полено. Тогда речь проникла в него – оно [продолжало] лежать, говоря речью. Тогда глаз проник в него – оно [продолжало] лежать, говоря речью, видя глазом. Тогда ухо проникло в него – оно [продолжало] лежать, говоря речью, видя глазом, слыша ухом. Тогда разум проник в него – оно [продолжало] лежать, говоря речью, видя глазом, слыша ухом, мысля разумом. Тогда это дыхание проникло в него, и оно тут же подняло сь. И поистине, все эти божества, узнав, что прево сходство в дыхании, по стигнув, что дыхание – познающий Атман, вместе со всеми этими [дыханиями] вышли из этого тела и, проникнув в ветер, [обретя] сущно сть про странства, идут на небо. Так же и знающий это, узнав, что прево сходство в дыхании, по стигнув, что дыхание – познающий Атман, вместе со всеми этими [дыханиями] выходит из этого тела и, проникнув в ветер, [обретя] природу про странства, идет на небо. Он идет туда, где те боги. Кто знает это, тот, до стигнув того [места], становится таким же бессмертным, как бессмертны боги.

15. Теперь – как называют это – о передаче [заветов] от отца к сыну. Готовясь к смерти, отец призывает сына. Устлав дом свежей травой, разложив огонь, по ставив рядом кружку воды с со судом, отец лежит, покрытый новой одеждой. Придя, сын склоняется над [ним], соединив [свои] органы чувств с органами чувств [отца], или же пусть отец передает ему [заветы в то время, как тот] сидит лицом к нему. Тогда он передает ему [следующее]:

"Да вложу я в тебя свою речь", – говорит отец. "Я принимаю в себя твою речь", – [отвечает] сын. "Да вложу я в тебя свое дыхание", – [говорит] отец. "Я принимаю в себя твое дыхание", – [отвечает] сын. "Да вложу я в тебя свой глаз", – [говорит] отец. "Я принимаю в себя- твой глаз", – [отвечает] сын. "Да вложу я в тебя свое ухо", – [говорит] отец. "Я принимаю в себя твое ухо", – [отвечает] сын. "Да вложу я в тебя свой вкус [в различении] пищи", – [говорит] отец. "Я принимаю в себя твой вкус [в различении] пищи", – [отвечает] сын. "Да вложу я в тебя свои действия", – [говорит] отец. "Я принимаю в себя твои действия",

– [отвечает] сын. "Да вложу я в тебя свое удовольствие и неудовольствие", – [говорит] отец.

"Я принимаю в себя твое удовольствие и неудовольствие", – [отвечает] сын. "Да вложу я в тебя свое блаженство, любовную страсть, спо собно сть к произведению потомства", – [говорит] отец. "Я принимаю в себя твое блаженство, любовную страсть, спо собно сть к произведению потомства", – [отвечает] сын. "Да вложу я в тебя свое движение", – [говорит] отец. "Я принимаю в себя твое движение", [отвечает] сын. "Да вложу я в тебя свой разум", – [говорит] отец. "Я принимаю в себя твой разум", – [отвечает] сын. "Да вложу я в тебя свое познание", – [говорит] отец. "Я принимаю в себя твое познание", – [отвечает] сын.

Если же отец не спо собен много говорить, то пусть он скажет коротко: "Да вложу я в тебя свои жизненные силы". – "Я принимаю в себя твои жизненные силы", – [отвечает] сын.

Затем, повернувшись направо, [сын] выходит; отец произно сит ему во след: "Да пребывает в тебе слава, блеск божественного знания, почет". Затем тот глядит [на отца] через левое плечо и, закрыв [лицо] ладонью или краем одежды, [говорит]: "Да до стигнешь ты небесных миров и [исполнения] желаний". И если отец поправится, то пусть живет под властью сына или же странствует. Если же он умрет, то пусть исполнят над ним [обряды], как надлежит исполнить, как надлежит исполнить.

ТРЕТЬЯ ЧАСТЬ 1. Поистине, Пратардана, сын Диводасы, благодаря битве и мужеству до стиг любимой обители Индры. Индра сказал ему: "Пратардана, избери себе дар". Тогда Пратардана сказал:

"Сам избери мне то, что считаешь самым полезным для человека". Индра сказал ему:

"Поистине, высший не выбирает низшему. Выбирай ты сам". – "Поистине, тогда это не дар для меня", – сказал Пратардана. И вот Индра не отступил тут от правды, ибо Индра [и есть] правда. Индра сказал ему: "Распознай же меня! То и считаю я самым полезным для человека, чтобы он распознал меня. Я убил трехголового сына Тваштара. Я предал волкам аскетов арунмукхов. Преступив множество договоров, я убил прахладиев, на небе, пауломов – в воздушном про странстве, калаканджей – на земле. И ни один мой воло с не был поврежден за это. Поистине, у того, кто знает меня, мир не потерпит вреда ни от какого действия – ни от воровства, ни от умерщвления зародыша, ни от убийства матери, ни от убийства отца. У него, совершившего грех, темный цвет не сходит с лица".

2. И он сказал: "Я – дыхание. Почитай меня как познающего Атмана, жизнь, бессмертие.

Жизнь – дыхание, дыхание, поистине, – жизнь. Ибо пока в этом теле пребывает дыхание, до той поры [пребывает и] жизнь. Ибо, поистине, дыханием до стигает [человек] бессмертия в этом мире и познанием – истинного решения. Тот, кто почитает меня как жизнь, как бессмертие, до стигает полного [срока] жизни в этом мире и бессмертия, неразрушимо сти – в небесном мире. Некоторые говорят об этом: "Поистине, жизненные силы приходят в со стояние единства, ибо [иначе] никто не смог бы одновременно дать знать об имени речью, об образе – глазом, о звуке – ухом, а мысли – разумом. Поистине, до стигнув со стояния единства, жизненные силы дают знать обо всем этом друг за другом: вслед за говорящей речью все жизненные силы говорят; вслед за видящим глазом все жизненные силы видят;

вслед за слышащим ухом все жизненные силы слышат; вслед за мыслящим разумом все жизненные силы мыслят; вслед за дышащим дыханием все жизненные силы дышат". Так это к есть, – сказал Индра, – но [существует] и наивысшая среди жизненных сил.

3. Живет лишенный речи, ибо мы видим немых. Живет лишенный глаза, ибо мы видим слепых. Живет лишенный уха, ибо мы видим глухих. Живет лишенный разума, ибо мы видим глупых. Живет лишенный рук, живет лишенный ног, ибо мы видим это. Но, воистину, лишь дыхание – познающий Атман – охватывает это тело и поднимает его. Поэтому следует почитать его как уктху. Это – до стижение всего в дыхании. Поистине, дыхание это познание.

Поистине, познание – это дыхание. Вот очевидно сть этого, вот распознавание: когда человек, уснув, не видит никакого сновидения, то он до стигает единства в этом дыхании. В него входит речь со всеми именами, входит глаз со всеми образами, входит ухо со всеми звуками, входит разум со всеми мыслями. Когда он пробуждается, то подобно тому, как из пылающего огня разлетаются во все стороны искры, так из этого Атмана разлетаются по своим местам жизненные силы, из жизненных сил боги, из богов – миры. Это дыхание – познающий Атман – охватывает это тело и поднимает его. Поэтому следует почитать его как уктху. Это до стижение всего в дыхании. Поистине, дыхание – это познание. Поистине, познание – это дыхание. Вот доказательство этого, вот распознавание. Когда человек больной, близкий к смерти, охваченный бессилием впадает в бесчувствие, то о нем говорят, что [его] покинул рассудок, он не слышит, не видит, не говорит речью, не мыслит. Затем он и становится единым в этом дыхании. В него входит речь со всеми именами, входит глаз со всеми образами, входит ухо со всеми звуками, входит разум со всеми мыслями. И когда он выходит из этого тела, то выходит вместе со всеми этими [жизненными силами].

4. Речь отдает ему все имена, благодаря речи он получает все имена. Обоняние отдает ему все запахи, благодаря обонянию он получает все запахи. Глаз отдает ему все образы, благодаря глазу он получает все образы. Ухо отдает ему все звуки, благодаря уху он получает все звуки. Разум отдает ему все мысли, благодаря разуму он получает все мысли. Это – до стижение всего в дыхании. Поистине, дыхание – это познание. Поистине, познание – это дыхание. Ибо оба они вместе обитают в этом теле и вместе выходят [из него]. Теперь мы разъясним, как все существа становятся одним в этом познании.

5. Речь – одна его извлеченная часть; имя – противопо ставленный извне элемент ее существа. Обоняние – одна его извлеченная часть; запах – противопо ставленный извне элемент его существа. Глаз – одна его извлеченная часть; образ – противопо ставленный извне элемент его существа. Ухо – одна его извлеченная часть; звук – противопо ставленный извне элемент его существа. Язык – одна его извлеченная часть; вкус пищи – противопо ставленный извне элемент его существа. Руки – одна его извлеченная часть; действие – противопо ставленный извне элемент их существа. Тело – одна его извлеченная часть:

удовольствие и неудовольствие – противопо ставленный извне элемент его существа.

Детородный член – одна его извлеченная часть; блаженство, любовная страсть, произведение потомства – противопо ставленный извне элемент его существа. Ноги одна его извлеченная часть, движения – противопо ставленный извне элемент их существа. Разум – одна его извлеченная часть; мысли, желания противопо ставленный извне элемент его существа.

6. Овладев речью с помощью познания, он до стигает речью всех имен. Овладев обонянием с помощью познания, он до стигает обонянием всех запахов. Овладев глазом с помощью познания, он до стигает глазом всех образов. Овладев ухом с помощью познания, он до стигает ухом всех звуков. Овладев языком с помощью познания, он до стигает языком всех вкусов пищи. Овладев руками с помощью познания, он до стигает руками всех действий.

Овладев телом с помощью познания, он до стигает телом удовольствия и неудовольствия.

Овладев детородным членом с помощью познания, он до стигает детородным членом блаженства, любовной страсти, произведения потомства. Овладев ногами с помощью познания, он до стигает ногами всех движений. Овладев разумом с помощью познания, он до стигает разумом всех мыслей.

7. Ибо без познания речь не может дать знать ни о каком имени: "Разум мой был в другом месте, – говорит [человек], – я не познал этого имени". Ибо без познания обоняние не может дать знать ни о каком запахе. "Разум мой был в другом месте, – говорит [человек], – я не познал этого запаха". Ибо без познания глаз не может дать знать ни о каком образе: "Разум мой был в другом месте, – говорит [человек], – я не познал этого образа". Ибо без познания ухо не может дать знать ни о каком звуке: "Разум мой был в другом месте, – говорит [человек], – я не познал этого звука". Ибо без познания язык не может дать знать ни о каком вкусе пищи:

"Разум мой был в другом месте, – говорит [человек], – я не познал этого вкуса пищи". Ибо без познания руки не могут дать знать ни о каком действии. "Разум мой был в другом месте, – говорит [человек], – я не познал этого действия". Ибо без познания тело не может дать знать ни о каком удовольствии, ни о неудовольствии: "Разум мой был в другом месте, – говорит [человек], – я не познал ни этого удовольствия, ни неудовольствия". Ибо без познания детородный член не может дать знать ни о каком блаженстве, ни о любовной страсти, ни о произведении потомства: "Разум мой был в другом месте, – говорит [человек], – я не познал ни этого блаженства, ни любовной страсти, ни произведения потомства". Ибо без познания ноги не могут дать знать ни о каком движении: "Разум мой был в другом месте, – говорит [человек], – я не познал этого движения". Ибо без познания никакая мысль не могла бы о существиться, познаваемое не могло бы познаваться.

8. Пусть не стремится [человек] распознать речь – пусть узнает говорящего. Пусть не стремится он распознать запах – пусть узнает обоняющего. Пусть не стремится он распознать образ – пусть узнает смотрящего. Пусть не стремится он распознать звук – пусть узнает слышащего. Пусть не стремится он распознать вкус пищи – пусть узнает распознающего вкус пищи. Пусть не стремится он распознать действие – пусть узнает действующего. Пусть не стремится он распознать удовольствие и неудовольствие – пусть узнает распознающего удовольствие и неудовольствие. Пусть не стремится он распознать блаженство, любовную страсть, произведение потомства – пусть узнает распознающего блаженство, любовную страсть, произведение потомства. Пусть не стремится он распознать движение – пусть узнает двигающего ся. Пусть не стремится он распознать разум – пусть узнает разумеющего. Таковы эти десять элементов существ, отно сящихся к существам. Ибо, если бы не было элементов существ, то не было бы и элементов познания; если бы не было элементов познания, то не было бы и элементов существ. Ибо благодаря лишь одному из двух не мог бы воплотиться никакой образ. Он не множествен. Подобно тому как в повозке обод колеса укреплен на спицах и спицы укреплены в ступице, так же и эти элементы существ укреплены в элементах познания и элементы познания укреплены в дыхании. Это дыхание – познающий Атман, оно блаженство, лишенное старо сти, бессмертное. Оно не становится больше от доброго действия, меньше – от недоброго. Ибо, воистину, оно побуждает к доброму действию того, кого хочет возвести из этих миров; оно же и побуждает к недоброму действию того, кого хочет низвести. Оно страж мира, оно – повелитель мира, оно – владыка мира. "Оно – мой Атман" – пусть [человек] знает это. – "Оно – мой Атман" – пусть [человек] знает это.

ЧЕТВЕРТАЯ ЧАСТЬ

1. Гаргья Балаки был, поистине, сведущим в науках и про славленным. Он жил среди ушинаров, сатватов, матсьев, куру, панчалов, кашийцев, видехов. Придя к Аджаташатру, [царю] Каши, он сказал: "Я поведаю тебе о Брахмане". Аджаташатру сказал: "Мы дадим [тебе] тысячу [коров]". Поистине, при таких словах бегут люди, [во склицая]: "Джанака, Джанака!".

2. В солнце – великий, в луне – пища, в молнии – действительное, в громе – звук, в ветре

– Индра Вайкунтха, в про странстве – наполненный, в огне – одолевающий, в воде – жар. Это

– отно сительно божеств. Теперь – отно сительно тела. В зеркале – подобный. в тени – второй, в эхе жизнь, в звуке – смерть, во сне – Яма, в теле – Праджапати, в правом глазу – [Атман] речи, в левом глазу – [Атман] действительного.

3. Балаки сказал: "Поистине, я почитаю того пурушу, который в солнце". Аджеташатру сказал ему: "Нет, не говори мне о нем. Поистине, как великого в белых одеяниях, высшего, главу всех существ почитаю я его. Тот, кто почитает его так, становится высшим, главой всех существ".

4. Балаки сказал: "Поистине, я почитаю того пурушу, который в луне". Аджаташатру сказал ему: "Нет, не говори мне о нем. Поистине, как Атмана пищи почитаю я его. Тот, кто почитает его так, становится Атманом пищи".

5. Балаки сказал: "Поистине, я почитаю того пурушу, который в молнии". Аджаташатру сказал ему: "Нет, не говори мне о нем. Поистине. как Атмана действительного почитаю я его.

Тот, кто почитает его так, становится Атманом действительного".

6. Балаки сказал: "Поистине, я почитаю того пурушу, который в громе". Аджаташатру сказал ему: "Нет, не говори мне о нем. Поистине. как Атмана звука почитаю я его. Тот, кто почитает его так, становится Атманом звука".

7. Балаки сказал: "Поистине, я почитаю того пурушу, который я ветре", Аджаташатру сказал ему: "Нет, не говори мне о нем. Поистине, как Индру Вайкунтху, непобедимое войско почитаю я его. Тот, кто почитает его так поистине, становится победителем, непобедимым, победителем врагов".

8. Балаки сказал: "Поистине, я почитаю того пурушу, который в про странстве".

Аджаташатру сказал ему: "Нет, не говори мне о нем. Поистине, как наполненного, неподвижного Брахмана почитаю я его. Тот, кто почитает его так, в полноте обретает потомство, скот, славу, свет божественного знания, небесный мир; до стигает полного [срока] жизни", 9. Балаки сказал: "Поистине, я почитаю того пурушу, который в огне". Аджаташатру сказал ему: "Нет, не говори мне о нем. Поистине, как одолевающего почитаю я его. Тот, кто почитает его так, поистине, становится одолевающим среди других".

10. Балаки сказал: "Поистине, я почитаю того пурушу, который в воде". Аджаташатру сказал ему: "Нет, не говори мне о нем. Поистине, как Атмана жара почитаю я его. Тот, кто почитает его так, становится Атманом жара". Это – отно сительно божеств. Теперь – отно сительно тела.

11. Балаки сказал: "Поистине, я почитаю того пурушу, который в зеркале". Аджаташатру сказал ему: "Нет, не говори мне о нем. Поистине, как подобного почитаю я его. У того, кто почитает его так, рождается подобное [ему] потомство, а не неподобное".

12. Балаки сказал: "Поистине, я почитаю того пурушу, который в тени". Аджаташатру сказал ему: "Нет, не говори мне о нем. Поистине, как второго, непокидающего почитаю я его.

Тот, кто почитает его так, получает от второго и обладает вторым".

13. Балаки сказал: "Поистине, я почитаю того пурушу, который в эхе". Аджаташатру сказал: "Нет, не говори мне о нем. Поистине, как жизнь почитаю я его. Тот, кто почитает его так, не впадает в бесчувствие раньше срока".

14. Балаки сказал: "Поистине, я почитаю того пурушу, который в звуке". Аджаташатру сказал ему: "Нет, не говори мне о нем. Поистине, как смерть почитаю я его. Тот, кто почитает его так, не умирает раньше срока".

15. Балаки сказал: "Поистине, я почитаю того пурушу, который, уснув, блуждает во сне".

Аджаташатру сказал ему: "Нет, не говори мне о нем. Поистине, как царя Яму почитаю я его.

Тому, кто почитает его так, все подчиняется ради его прево сходства".

16. Балаки сказал: "Поистине, я почитаю того пурушу, который в теле". Аджаташатру сказал ему: "Нет, не говори мне о нем. Поистине, как Праджапати почитаю я его. У того, кто почитает его так, порождается потомство, скот, слава, свет божественного знания, небесный мир; [тот] до стигает полного [срока] жизни".

17. Балаки сказал: "Поистине, я почитаю того пурушу, который в правом глазу".

Аджаташатру сказал ему: "Нет, не говори мне о нем. Поистине, как Атмана речи, Атмана огня, Атмана света, почитаю я его. Тот, кто почитает его так, становится Атманом их всех".

18. Балаки сказал: "Поистине, я почитаю того пурушу, который в левом глазу".

Аджаташатру сказал ему: "Нет, не говори мне о нем. Поистине, как Атмана действительного, Атмана молнии, Атмана жара почитаю я его. Тот, кто почитает его так, становится Атманом их всех".

19. Тогда Балаки умолк. Аджаташатру сказал ему: "Это все, [что ты знаешь], Балаки?" – "Это все", – сказал Балаки. Аджаташатру сказал ему: "Поистине, напрасно говорил ты мне: "Я поведаю тебе о Брахмане". Поистине, Балаки, следует познать лишь того, кто творец этих пуруш, чьим творением [является все] это". Тогда Балаки приблизился к нему с топливом в руках, [произнеся]: "Дозволь приблизиться к тебе [как ученику]". Аджаташатру сказал ему:

"Противным обычаю считаю я, что кшатрий примет брахмана в ученики. И все же я сделаю тебя знающим". Взяв его за руку, он двинулся вперед, и оба они подошли к спящему человеку.

Аджаташатру окликнул того: "Великий в белых одеяниях, царь Сома!". Но тот о стался лежать.

Тогда [Аджаташатру] толкнул его палкой, и тот поднялся. Аджаташатру сказал ему: "Балаки, где лежал этот человек, где он был, откуда он возвратился?". И Балаки не распознал этого.

Аджаташатру сказал ему: "Балаки, [то место], где лежал этот человек, где он был, откуда он возвратился, – это артерии человека, которые называются хита и идут от сердца к перикардию. Тонкие, словно воло с, расщепленный на тысячу частей, они со стоят из тонкого вещества – красновато-коричневого, белого, черного, желтого, красного [цветов]. В них пребывает он тогда, когда, уснув, не видит никаких снов.

20. Затем он и становится единым в этом дыхании. В него входит речь со всеми именами, входит глаз со всеми образами, входит ухо со всеми звуками, входит разум со всеми мыслями.

Когда он пробуждается, то подобно тому как из пылающего огня разлетаются во все стороны искры, так из этого Атмана разлетаются по своим местам жизненные силы, из жизненных сил

– боги, из богов – миры. Это дыхание – познающий Атман – проникло в этого телесного Атмана вплоть до воло с, вплоть до ногтей. Подобно тому как нож скрыт в ножнах или огонь

– в пристанище огня, так и этот познающий Атман проник в этого телесного Атмана вплоть до воло с, вплоть до ногтей. Эти Атманы привержены к этому [познающему] Атману, как родичи – к [своему] главе. Подобно тому как глава питается вместе с родичами или как родичи питают главу, так и этот познающий Атман питается вместе с этими Атманами и так эти Атманы питают этого Атмана. И поистине, пока Индра не распознал этого Атмана, до тех пор асуры прево сходили его; когда же он распознал [его], то, поразив и победив асуров, до стиг прево сходства над всеми богами и всеми существами, самовластия, го сподства. И так же знающий это, отбро сив [от себя] все грехи, до стигает прево сходства над всеми существами, самовластия, го сподства – [таков тот], кто знает это, кто знает это.

КЕНА УПАНИШАДА Первая глава 1. Кем движимый и побуждаемый летит разум? Кем вызванное к жизни возникает первое дыхание? Кем движима эта речь, [которую] произно сят? Какой бог воззвал к жизни глаз и ухо?

2. Оставив то, что [является] ухом уха, разумом разума, речью речи, дыханием дыхания, глазом глаза, уйдя из этого мира, мудрые становятся бессмертными.

3. Туда не проникает глаз, не проникает ни речь, ни разум. Мы не знаем, не распознаем, как можно учить этому.

4. Поистине, это отлично от познанного и выше непознанного – так слышали мы от древних, которые разъяснили нам это.

5. Что невыразимо речью, чем выражается речь – знай: то и есть Брахман, а не то, что почитают в этом [мире люди].

6. Что не мыслится разумом, чем, [как] говорят, мыслим разум – знай: то и есть Брахман, а не то, что почитают в этом [мире люди].

7. Что не видно глазом, чем видны глаза – знай: то и есть Брахман, а не то, что почитают в этом [мире люди].

8. Что не слышно ухом, чем слышно это ухо – знай: то и есть Брахман, а не то, что почитают в этом [мире люди].

9. Что не дышит дыханием, чем дышится дыхание – знай: то и есть Брахман, а не то, что почитают в этом [мире люди]. Вторая глава 1. "Если ты считаешь, что хорошо знаешь [Брахмана], то, несомненно, ты лишь немного знаешь образ Брахмана – отно сится ли это к тебе или к богам. Итак, это должно быть рассмотрено тобой, [ибо] я считаю это известным".

2. "Я не считаю, что хорошо знаю, и не знаю, что не знаю [его]. Кто из нас знает его, [тот] знает его, и он не знает, что не знает".

3. Кем [Брахман] не понят, тем понят, кем понят, тот не знает [его]. Кто из нас знает его, [тот] знает его, и он не знает, что не знавшими.

4. Он понят, когда познан благодаря пробуждению, ибо [тем самым человек] до стигает бессмертия. Благодаря самому себе [человек] до стигает силы, благодаря знанию – бессмертия.

5. Если [человек] знает [его] здесь, то это истина, если не знает [его] здесь – великое разрушение. Размышляя обо всех существах, уйдя из этого мира, мудрые становятся бессмертными. Третья глава 1. Поистине, брахман одержал [некогда] победу ради богов. Боги возвеличились этой победой Брахмана. Они подумали: "Это – наша победа, это – наше величие".

2. Поистине, он распознал это их [поведение] и появился перед ними. Они не распознали его [и спро сили]: "Что это за дух?".

3. Они сказали Агни: "О Джатаведас! Распознай, что это за дух". [Он ответил:] "Хорошо".

4. [Агни] по спешил к нему. [Брахман] спро сил его: "Кто ты?". – "Поистине, я Агни, – сказал он, – я Джатаведас".

5. [Брахман спро сил]: "Какая сила в тебе?" – "Я могу сжечь все, что есть на земле".

6. [Брахман] положил перед ним травинку: "Сожги ее". [Тот] устремился на нее со всей скоро стью, но не смог сжечь ее. Тогда он вернулся назад [и сказал]: "Я не смог распознать, что это за дух".

7. Тогда они сказали Ваю: "О Ваю! Распознай, что это за дух". [Он ответил:] "Хорошо".

8. [Ваю] по спешил к нему. [Брахман] спро сил его: "Кто ты?" – "Поистине, я Ваю, – сказал он, – я Матаришван".

9. [Брахман спро сил]: "Какая сила в тебе?" – "Я могу унести все, что есть на земле".

10. [Брахман] положил перед ним травинку: "Унеси ее". [Тот] устремился на нее со всей скоро стью, но не смог унести ее. Тогда он вернулся назад [и сказал:] "Я не смог распознать, что это за дух".

11. Тогда они сказали Индре: "О Магхават! Распознай, что это за дух". [Он ответил:] "Хорошо". Он по спешил к нему, [но Брахман] скрылся перед ним.

12. И в этом про странстве он [Индра] встретил женщину великой красоты, Уму, дочь Химавата, и спро сил ее: "Кто этот дух?". Четвертая глава 1. Она сказала: "Это – Брахман. Поистине, вы возвеличились победой Брахмана". Так [Индра] и узнал, что это Брахман.

2. Поистине, поэтому эти боги – Агни, Ваю, Индра – [таковы, что они] словно прево сходят других богов, ибо они ближе всего соприко снулись с ним, ибо они первыми узнали, что это Брахман.

3. Поистине, поэтому Индра [таков, что он] словно прево сходит других богов, ибо он ближе всего соприко снулся с ним, ибо он первым узнал, что это Брахман.

4. Вот наставление об этом [Брахмане]: это то, что сверкает в молнии, что мигает [в глазу]. Это – отно сительно божеств.

5. Теперь – отно сительно тела. Это то, к чему словно движется разум; благодаря ему [человек] по стоянно помнит это, [отсюда же] – воля.

6. Имя его – "предмет устремлений", [его] следует почитать как предмет устремлений.

Кто знает это, к тому стремятся все существа.

7. "О, поведай упанишаду", – [сказал ты], – упанишада изложена. Поистине, мы поведали тебе упанишаду о Брахмане.

8. Подвижничество, самообуздание, действие – его о снова: веды – все [его] члены, действительное – прибежище.

9. Поистине, кто знает это, тот, отбро сив зло, утверждается под конец в наивысшем небесном мире, утверждается [в нем].

ТАЙТТИРИЯ УПАНИШАДА

РАЗДЕЛ НАСТАВЛЕНИЯ

Первая глава 1. Хари, Ом! Да будет благо склонен к нам Митра, благо склонен Варуна, благо склонен к нам Арьяман, благо склонен к нам Индра, Брихаспати, благо склонен к нам широко шагающий Вишну! Поклонение Брахману! Поклонение тебе, Ваю, ты – зримый Брахман! Я буду говорить о тебе – зримом Брахмане. Я буду говорить должное. Я буду говорить правду.

Да защитит это меня, защитит это говорящего, да защитит меня, да защитит говорящего.

Ом! Мир, мир, мир! Вторая глава 1. Мы изложим науку произношения: о звуке, ударении, длительно сти, усилии, "выравнивании", соединении. Таково учение о произношении. Третья глава 1. [Да будет] с нами обоими слава, [да будет] с нами обоими свет божественного знания!

Теперь изложим упанишаду о соединении в пяти частях – отно сительно миров, отно сительно светочей, отно сительно знания, отно сительно потомства, отно сительно тела.

Их называют великими соединениями.

Теперь – отно сительно миров: земля – предшествующий элемент, небо – по следующий элемент, воздушное про странство – соединение, ветер – средство соединения. Это – отно сительно миров.

2. Теперь – отно сительно светочей. Огонь – предшествующий элемент, солнце – по следующий элемент, вода – соединение, молния – средство соединения. Это – отно сительно светочей.

3. Теперь – отно сительно знания. Учитель – предшествующий элемент, ученик – по следующий элемент, знание – соединение, наставление – средство соединения. Это – отно сительно знания.

4. Теперь – отно сительно потомства. Мать – предшествующий элемент. Отец – по следующий элемент, потомство – соединение, зачатие – средство соединения. Это – отно сительно потомства.

5. Теперь – отно сительно тела. Нижняя челюсть – предшествующий элемент, верхняя челюсть – по следующий элемент, речь – соединение, язык – средство соединения. Это – отно сительно тела.

6. Таковы великие соединения. Кто знает эти великие соединения, изложенные так, бывает наделен потомством, скотом, светом божественного знания, пищей для питания, небесным миром. Четвертая глава 1. Тот бык песнопений, принимающий все образы, что возник из песнопений, из бессмертия, – Индра – да одарит он меня мудро стью. Да стану я, боже, обладателем бессмертия.

Да будет тело мое крепким, язык мой – сладчайшим. Да смогу я слышать ушами многое.

Ты – кладезь Брахмана, покрытый мудро стью. Охраняй услышанное мною.

2. Приближаясь, распро страняясь, она всегда быстро до ставляет мне одежды, коров, еду и питье. Приблизь же ко мне Шри – богатую шерстью, со скотом. Благо словение!

Да приблизятся ко мне ученики! Благо словение!

Да идут ко мне ученики с разных сторон! Благо словение!

Да идут ко мне ученики вперед! Благо словение!

Да обуздывают себя ученики! Благо словение!

Да вкушают покой ученики! Благо словение!

3. Да стану я славен среди людей! Благо словение!

Да стану я лучше самых богатых! Благо словение!

Да войду я в тебя, владыка! Благо словение!

Да войдешь ты в меня, владыка! Благо словение!

В тебе, владыка, наделенном тысячью ветвей, я очищаюсь. – Благо словение!

Подобно тому как воды текут вниз по склону, как [текут] месяцы в смене дней, так, о вседержитель, пусть со всех сторон текут ко мне ученики. – Благо словение!

Ты – прибежище. Свети мне! Войди в меня! Пятая глава 1. Бхус, бхувас, сувар – поистине, это три возглашения. Махачамасья обучил четвертому среди них: маха. Это Брахман, это Атман, другие божества – [его] члены. Поистине, бхус – этот мир, бхувас – воздушное про странство, сувар – тот мир, маха – солнце. Поистине, благодаря солнцу, становятся великими все миры.

2. Поистине, бхус – огонь, бхувас – ветер, сувар – солнце, маха – луна. Поистине, благодаря луне, становятся великими все светочи.

3. Поистине, бхус – ричи, бхувас – саманы, сувар – яджусы, маха – Брахман. Поистине, благодаря Брахману становятся великими все веды.

4. Поистине, бхус – дыхание [в легких]; бхувас – дыхание, идущее вниз; сувар – дыхание, разлитое по телу; маха – пища. Поистине, благодаря пище становятся великими все дыхания.

5. Поистине, их [всего] четырежды четыре – в каждом из четырех возглашений. Кто знает их, тот знает Брахмана, тому все боги прино сят подношения. Шестая глава 1. В этом про странстве внутри сердца [пребывает] пуруша, со стоящий из разума, бессмертный, золотой. То, что, подобно со ску, свисает меж двух сторон нёба, это место рождения Индры. Где разделяются корни воло с, там раздвигает он половинки черепа и, [произно ся] "бхус", входит в огонь; [произно ся] "бхувас", – в ветер;

2. [Произно ся] "сувар" – в солнце; [произно ся] "маха", – в Брахмана. Он до стигает владычества, го сподства над разумом; [становится] го сподином речи, го сподином зрения, го сподином слуха, го сподином распознавания; далее он становится Брахманом, чье тело – про странство, чья сущно сть – действительное, чье удовольствие – жизненное дыхание, чье блаженство – разум, всецело погруженным в покой, бессмертным. – Так почитай [его], о Прачинайогья! Седьмая глава 1. Земля, воздушное про странство, небо, страны света, промежуточные стороны;

Огонь, ветер, солнце, луна, звезды;

Воды, травы, деревья, про странство, Атман. – Это отно сительно существ.

Теперь – отно сительно тела.

Дыхание [в легких], дыхание, разлитое по телу, дыхание, идущее вниз, дыхание, идущее вверх, общее дыхание;

Зрение, слух, разум, речь, о сязание;

Кожа, мясо, жилы, ко сти, мозг.

Распределив это [таким образом], риши сказал: "Поистине, все это пятерично. Благодаря пятеричному до стигают пятеричного". Во сьмая глава 1. Ом – Брахман. Ом – все это. Ом – это, поистине, согласие. Когда [говорят]: "О, внимайте", то внимают. [Произно ся] "Ом", поют саманы. [Произно ся] "Ом, Шом", читают шастры. (Произно ся) "Ом", адхварью возглашает ответное возглашение. [Произно ся] "Ом", [жрец] брахман ведет [церемонию]. [Произно ся] "Ом", [жертвователь] дает согласие при агнихотре. [Произно ся] "Ом", брахман, собирающийся читать [гимны], говорит: "Да до стигну я Брахмана", и так он до стигает Брахмана. Девятая глава

1. Должное и изучение с обучением.

Правдиво сть и изучение с обучением.

Подвижничество и изучение с обучением.

Самообуздание и изучение с обучением.

Спокойствие и изучение с обучением.

[Уход за жертвенными] огнями и изучение с обучением.

Агнихотра и изучение с обучением.

[Прием] го стей и изучение с обучением.

Человечно сть и изучение с обучением.

Рождение детей и изучение с обучением.

Оплодотворение и изучение с обучением.

Продолжение рода и изучение с обучением.

"[Нужна лишь] правдиво сть", – [говорит] Сатьявачас Ратхитара. "[Нужно лишь] подвижничество", – [говорит] Тапонитья Паурушишти. "[Нужны лишь] изучение и обучение",

– [говорит] Нака Маудгалья, – ибо это и есть подвижничество, ибо это и есть подвижничество. Десятая глава

1. Я – двигающий дерево.

Слава [моя] подобна вершине горы.

Высокий, чистый, словно солнце, я истинно бессмертен.

[Я] – сверкающая драгоценно сть, мудрый, бессмертный, неразрушимый.

Таково поучение ведам, [принадлежащее] Тришанку. Одиннадцатая глава 1. Обучив веде, учитель наставляет ученика: "Говори правду. Следуй добродетели. Не пренебрегай изучением. Принеся учителю приятный [ему] дар, не пресекай нити [своего] потомства. Не пренебрегай правдой. Не пренебрегай добродетелью. Не пренебрегай благополучием. Не пренебрегай величием. Не пренебрегай изучением и обучением. Не пренебрегай обязанно стями перед богами и предками.

2. Чти мать, как бога. Чти отца, как бога. Чти учителя, как бога. Чти го стя, как бога.

Совершай те действия, что безупречны, и не иные. Придерживайся тех добрых по ступков, что [приняты] у нас, и не иных.

3. Тем брахманам, что выше нас, ты должен до ставить отдых, [предложив] сиденье.

Следует давать с верой, не следует давать без веры. Следует давать с радо стью. Следует давать со скромно стью. Следует давать со страхом. Следует давать с пониманием.

4. И если у тебя есть сомнение в деле или сомнение в поведении, то по ступай в тех обстоятельствах так, как по ступают в тех обстоятельствах брахманы, спо собные к здравому суждению, искусные, несвязанные, мягкие, любящие добродетель.

5. И с теми, что подвергаются порицаниям, по ступай так, как по ступают с теми брахманы, спо собные к здравому суждению, искусные, несвязанные, мягкие, любящие добродетель.

6. Это указание. Это наставление. Это упанишада веды. Это предписание. Так следует чтить, так и следует это чтить". Двенадцатая глава 1. Да будет благо склонен к нам Митра, благо склонен Варуна, благо склонен к нам Арьяман, благо склонен к нам Индра, Брихаспати, благо склонен к нам широко шагающий Вишну! Поклонение Брахману! Поклонение тебе, Ваю, ты – зримый Брахман! О тебе – зримом Брахмане – я сказал. Я сказал должное, я сказал правду.

Это защитило меня. Это защитило говорящего, защитило меня, защитило говорящего.

Ом! Мир, мир, мир!

РАЗДЕЛ БЛАЖЕНСТВА БРАХМАНА

–  –  –

1. Да защитит он нас обоих! Да будет он доволен нами! Да будем мы трудиться с силой!

Да сделает нас учение блистающими! Да не будем мы враждовать [друг с другом]! Ом! Мир, мир, мир!

2. Ом! Знающий Брахмана до стигает наивысшего. Об этом сказано так: "Кто знает, что Брахман – действительный, знающий, бесконечный, скрытый в тайнике [сердца], в наивысшем про странстве, тот вместе с мудрым Брахманом до стигает [исполнения] всех желаний".

Поистине, из этого Атмана возникло про странство, из про странства – ветер, из ветра – огонь, из огня – вода, из воды – земля, из земли – травы, из трав – пища, из пищи – человек.

Поистине, этот человек со стоит из соков пищи. Это его голова. Это правый бок. Это левый бок. Это тело. Это нижняя часть, о снова.

И об этом такой стих:

Вторая глава

Поистине, из пищи возникают существа Те, которые пребывают на земле;

Затем пищей они и живут, И в нее же они входят под конец, Ибо пища – старейшее из существ;

Поэтому ее зовут все[исцеляющей] травой.

Поистине, всякую пищу получают те, Которые почитают пищу как Брахмана, Ибо пища – старейшее из существ;

Поэтому ее зовут все[исцеляющей] травой.

Из пищи рождаются существа;

Рожденные, они растут благодаря пище;

Она питает и [сама] питается существами И поэтому зовется пищей.

От этого [Атмана], со стоящего из соков пищи, поистине, отличен внутренний Атман, со стоящий из дыхания. Им наполнен этот [Атман]. Поистине, и он имеет вид человека.

Соответственно виду человека у одного – вид человека [и у другого]. Дыхание [в легких] – его голова, дыхание, разлитое по телу, – правый бок, дыхание, идущее вниз, – левый бок, про странство – тело, земля – нижняя часть, о снова.

И об этом такой стих:

Третья глава

Боги дышат в соответствии с дыханием, [Также] – люди и животные, Ибо дыхание – жизнь существ;

Поэтому его зовут всеобщей жизнью.

Полного [срока] жизни до стигают те, Которые почитают дыхание как Брахмана, Ибо дыхание – жизнь существ;

Поэтому его зовут всеобщей жизнью.

Его телесный Атман – тот же, что и у предыдущего. От этого [Атмана], со стоящего из дыхания, поистине, отличен внутренний Атман, со стоящий из разума. Им наполнен этот [Атман]. Поистине, и он имеет вид человека. Соответственно виду человека у одного – вид человека [и у другого]. Яджус – его голова, рич – правый бок, саман – левый бок, наставления

– тело, атхарвангирасы – нижняя часть, о снова.

И об этом такой стих:

Четвертая глава

Оттуда отступают слова С разумом, неспо собные по стичь [его], Знающий это блаженство Брахмана Никогда не испытывает страха.

Его телесный Атман – тот же, что и у предыдущего. От этого [Атмана], со стоящего из разума, поистине, отличен внутренний Атман, со стоящий из распознавания. Им наполнен этот [Атман]. Поистине, и он имеет вид человека. Соответственно виду человека у одного – вид человека [и у другого]. Вера – его голова, должное – правый бок, действительное – левый бок, соединение – тело, великое – нижняя часть, о снова.

И об этом такой стих:

Пятая глава

Разпознавание направляет жертвоприношение И направляет также действия;

Распознавание все боги Почитают как Брахмана, как старейшее.

Кто знает, что распознавание – Брахман, И не отвращается от него, Тот, о ставив в теле [свои] грехи, До стигает [исполнения] всех желаний.

Его телесный Атман – тот же, что и у предыдущего. От этого [Атмана], со стоящего из распознавания, поистине, отличен внутренний Атман, со стоящий из блаженства. Им наполнен этот [Атман]. Поистине, и он имеет вид человека. Соответственно виду человека у одного – вид человека [и у другого]. Удовольствие – его голова, радо сть – правый бок, великая радо сть – левый бок, блаженство – тело, Брахман – нижняя часть, о снова.

И об этом такой стих:

Шестая глава

Несуществующим становится тот, Кто знает Брахмана как не-сущего.

Кто знает: "Брахман есть", О том знают, как о существующем.

Его телесный Атман – тот же, что я у предыдущего. Теперь – следующие вопро сы: идет ли в тот мир какой-либо незнающий по сле смерти? Или: до стигает ли того мира какой-либо знающий по сле смерти?

Он пожелал: "Да стану я многочисленным! Да произведу я потомство!". Он во спламенился подвижничеством. Во спламенившись подвижничеством, он сотворил все это, что существует. Сотворив это, он проник в это. Проникнув в это, он стал существующим и истинным, объяснимым и необъяснимым, о снованным и нео снованным, распознаваемым и нераспознаваемым, действительным и ложным. [Все], что есть [здесь], стало действительным, оно называется действительным.

И об этом такой стих:

Седьмая глава Поистине, вначале это было не-сущим;

Из него, поистине, возникло сущее;

Оно сделало себя самого, Поэтому оно зовется хорошо сделанным.

Поистине, что хорошо сделано, то, поистине, – сущно сть, ибо, лишь по стигнув сущно сть, бывает [человек] блаженным. Ибо кто мог бы дышать, кто вдыхать, если бы в этом про странстве не было блаженства. Ибо оно и до ставляет блаженство. Ибо когда [человек] находит бесстрашие и опору в этом невидимом, бестелесном, необъяснимом, нео снованном, то он до стигает бесстрашия. Ибо если он видит в нем малое различие, то у него бывает страх. И действительно, это страх знающего, не размышляющего.

И об этом такой стих:

Восьмая глава

Из страха перед ним дует ветер, Из страха – во сходит солнце, Из страха перед ним бегут огонь, Индра И смерть – пятая.

Вот рассуждение о блаженстве:

Пусть будет юноша, добрый юноша, обученный, самый быстрый, самый стойкий, самый сильный. Пусть будет у него вся земля, полная богатств. Это – однократное блаженства человека.

Стократное блаженство человека – это однократное блаженство людей-гандхарвов, [а также] – начитанного в ведах: и не побежденного желанием.

Стократное блаженство людей-гандхарвов – это однократное блаженство боговгандхарвов, [а также] – начитанного в ведах и не побежденного желанием.

Стократное блаженство богов-гандхарвов – это однократное блаженство предков, [пребывающих] в долговечных мирах, [а также] – начитанного в ведах и не побежденного желанием.

Стократное блаженство предков, [пребывающих] в долговечных мирах, – это однократное блаженство богов по рождению, [а также] – начитанного в ведах и не побежденного желанием.

Стократное блаженство богов по рождению – это однократное блаженство богов, божественных по деянию, которые стали богами благодаря деянию, [а также] – начитанного в ведах и не побежденного желанием.

Стократное блаженство богов, божественных по деянию, – это однократное блаженство богов, [а также] – начитанного в ведах и не побежденного желанием.

Стократное блаженство богов – это однократное блаженство Индры, [а также] – начитанного в ведах и непобежденного желанием.

Стократное блаженство Индры – это однократное блаженство Брихаспати, [а также] – начитанного в ведах и не побежденного желанием.

Стократное блаженство Брихаспати – это однократное блаженство Праджапати, [а также]

– начитанного в ведах и не побежденного желанием.

Стократное блаженство Праджапати – это однократное блаженство Брахмана, [а также] – начитанного в ведах и не побежденного желанием.

То, что здесь в человеке, и то, что там в солнце, – одно. Кто, зная так, уходит из этого мира, тот до стигает этого Атмана, со стоящего из пищи, до стигает этого Атмана, со стоящего из дыхания, до стигает этого Атмана, со стоящего из разума, до стигает этого Атмана, со стоящего из распознавания, до стигает этого Атмана, со стоящего из блаженства.

И об этом такой стих:

Девятая глава

Оттуда отступают слова С разумом, неспо собные по стичь [его], Знающий это блаженство Брахмана Никогда не испытывает страха.

И, поистине, его не мучат [мысли]: "Почему я не совершил добра?", "Почему я совершил зло?". Тот, кто знает это, спасает себя от них. Ибо от обеих этих [мыслей] спасает себя тот, кто знает это. Такова упанишада.

РАЗДЕЛ БХРИГУ

Первая глава 1. Поистине, Бхригу, сын Варуны, приблизился к отцу [своему] Варуне [со словами]:

"Почтенный, обучи меня Брахману". [Отец] рассказал ему о пище, дыхании, зрении, слухе, речи. И сказал ему: "Поистине, от чего рождаются эти существа, чем живут рожденные, во что они входят умирая, – то и стремись распознать, то н есть Брахман".

Он во спламенился подвижничеством. Во спламенявшись подвижничеством, Вторая глава 1. Он распознал, что пища – это Брахман. Ибо, поистине, ют пищи рождаются эти существа, пищей живут рожденные, в пищу они входят, умирая. Распознав это, он снова приблизился к отцу [своему] Варуне [со словами]: "Почтенный, обучи меня Брахману". [Отец] сказал ему: "Стремись распознать Брахмана подвижничеством. Брахман – это подвижничество".

Он во спламенился подвижничеством. Во спламенившись подвижничеством, Третья глава 1. Он распознал, что дыхание – это Брахман. Ибо, поистине, от дыхания рождаются эти существа, дыханием живут рожденные, в дыхание они входят, умирая. Распознав это, он снова приблизился к отцу [своему] Варуне [со словами]: "Почтенный, обучи меня Брахману".

[Отец] сказал ему: "Стремись распознать Брахмана подвижничеством. Брахман – это подвижничество".

Он во спламенился подвижничеством. Во спламенившись подвижничеством, Четвертая глава 1. Он распознал, что разум – это Брахман. Ибо, поистине, от разума рождаются эти существа, разумом живут рожденные, в разум они входят, умирая. Распознав это, он снова приблизился к отцу [своему] Варуне [со словами]: "Почтенный, обучи меня Брахману". [Отец] сказал ему: "Стремись распознать Брахмана подвижничеством. Брахман – это подвижничество".

Он во спламенился подвижничеством. Во спламенившись подвижничеством, Пятая глава 1. Он распознал, что распознавание – это Брахман. Ибо, поистине, от распознавания рождаются эти существа, распознаванием живут рожденные, в распознавание они входят, умирая. Распознав это, он снова приблизился к отцу [своему] Варуне [со словами]:

"Почтенный, обучи меня Брахману". [Отец] сказал ему: "Стремись распознать Брахмана подвижничеством. Брахман – это подвижничество".

Он во спламенился подвижничеством. Во спламенившись подвижничеством, Шестая глава 1. Он распознал, что блаженство – это Брахман. Ибо, поистине, от блаженства рождаются эти существа, блаженством живут рожденные, в блаженство они входят, умирая.

Это знание Бхригу и Варуны, о снованное на высшем небе. Кто знает это, обретает о снову, богат пищей, становится поедателем пищи, велик потомством, скотом, светом божественного знания, велик славой. Седьмая глава 1. Да не попрекает он пищи – такова заповедь. Поистине, дыхание – пища, тело – поедатель пищи. Тело о сновано на дыхании, дыхание о сновано на теле. Так эта пища о снована на пище. Кто знает, что эта пища о снована на пище, обретает о снову, богат пищей, становится поедателем пищи, велик потомством, скотом, светом божественного знания, велик славой. Во сьмая глава 1. Да не презирает он пищу – такова заповедь. Поистине, вода – пища, свет – поедатель пищи. Свет о снован на воде, вода о снована на свете. Так эта пища о снована на пище. Кто знает, что эта пища о снована на пище, обретает о снову, богат пищей, становится поедателем пищи, велик потомством, скотом, светом божественного знания, велик славой. Девятая глава 1. Да приготовляет он много пиши – такова заповедь. Поистине, земля – пища, про странство – поедатель пищи. Про странство о сновано на земле, земля о снована на про странстве. Так эта пища о снована на пище. Кто знает, что эта пища о снована на пище, обретает о снову, богат пищей, становится поедателем пищи, велик потомством, скотом, светом божественного знания, велик славой. Десятая глава 1. Да не отказывает он никому в пристанище – такова заповедь. Поэтому [о том], кто каким-либо спо собом добыл много пищи, говорят: "Ему до сталась пища". Поистине, [когда] эта пища до ставлена вначале, [то] пища до стается ему вначале. Поистине, [когда] эта пища до ставлена в середине, [то] пища до стается ему в середине. Поистине, [когда] эта пища до ставлена в конце, [то] пища до стается ему в конце.